Странное дело, но Илья тоже выглядел растерянным. Соло недоверчиво его разглядывал, впитывая все мелочи. От носков его дорогих, начищенных до блеска ботинок до кончиков русых волос, уложенных так, как Наполеону редко доводилось видеть. Назад, без пробора и с небрежностью, которая уже спустя пару часов лишит его даже видимости того, что он вообще что-то делал со своими волосами. И Соло хорошо знал, что Илья так делал, только когда ходил на свидания с Габи. Их было мало, этих свиданий, но они были настоящими. Тем тревожнее было осознавать, что сейчас тоже происходило что-то настоящее. Однако, после всего, что он натворил, рассчитывать Соло мог только на настоящее издевательство, и это несколько отрезвляло. Подозрительность вышла из созерцательного оцепенения.
- Это что, шутка? Ты...
Закончить Наполеон не успел. Илья снова заговорил, и понимание того, что он серьезен, как никогда, лишило Соло даже желания что--то говорить. Теперь он лишь смотрел, почти захлебываясь видом нарочито грозного Ильи, чьи беспокойные пальцы все никак не могли справиться с пуговицами на рукавах рубашки от Прада. Соло по собственному опыту знал какими они бывают несговорчивыми, однако, мысль о том, чтобы предложить напарнику свою помощь даже в голову не пришла. Смотреть на эти длинные пальцы, сражающиеся с гладкими пуговицами, было в разы занимательнее. Настолько, что Соло завис, как кот на красной точке от лазерной указки.
В себя он пришел, только когда эти самые пальцы щелкнули перед самым его носом. Соло встрепенулся и часто заморгал, а потом все же сфокусировал взгляд на лице Курякина. Он улыбался, и это окончательно убедило Соло в том, что он спит и видит сон. Просыпаться не хотелось совершенно.
- Ну уж нет, одного я тебя в люди не пущу, - усмехнулся Наполеон, испытывая облегчение и какое-то тревожное предчувствие одновременно. Противоречиво, но с Ильей всегда так.
Отложив газету, Соло поднялся с кресла и несколько мучительно долгих секунд еще стоял и разглядывал напарника, как будто что-то прикидывая в уме, а потом кивнул.
- Я быстро.
Он вышел из гостиной неторопливо, но уже на лестнице перешел на галоп и практически влетел на второй этаж, торопясь попасть в свою комнату. Так быстро Соло не собирался, даже когда они с Ильей бежали от той чокнутой кубинки - главы одного из крупнейших картелей Южной Америки. Целая армия головорезов дышала им в спины, но Наполеон не чувствовал такого всплеска адреналина, как сейчас, когда ему предстоял вечер в компании напарника. Вечер, на который он мысленно уже похоронил со всеми почестями.
Наполеон так торопился, что заканчивал со сборами на ходу. Уже спускаясь по лестнице, он вставлял запонки в рукава своей собственной рубашки, ловил свое отражение во всех отражающих поверхностях и гадал, как будет смотреться в своем светлом стального цвета костюме рядом с одетым во все черное Ильей. Дело было даже не в контрасте. Ему нужна была эта броня, чтобы выдержать сталь его взгляда.
- Я готов, - сообщил Соло, остановившись на пороге гостиной. Теперь, когда он уже и сам был при параде, он смотрел на Курякина несколько иначе. С придирчивостью того, кто не просто выходит в свет, а еще и выводит свою пару. Теперь Наполеон знал, что неспроста почти сразу выбрал именно этот костюм. Он гармонировал с цветом глаз Ильи, а это было весьма кстати. С кем бы они сегодня не столкнулись, все должны были с первого взгляда понять, что перед ними пара.
- Надень свой бушлат, - в голосе Наполеона появились знакомые требовательные нотки. - Неприятно это признавать, но он идет тебе больше, чем все остальное, что выбирал я сам. И кепка... Давай сегодня обойдемся без нее. Ты ведь все равно не замерзнешь?
Вопрос был риторическим. Соло еще раз окинул напарника долгим взглядом и направился ко входной двери. Он машинально потянулся к висящему на вешалке бушлату и даже снял с вешалки, но осознав свой промах уже в процессе, просто протянул пальто подошедшему Курякину, после чего снял с крючка уже свое пальто, светлое и куда как более дорогое.

Подпись автора

— So you're a thief.
— I like to call myself a specialist in complicated acquisitions.

Откровенно говоря, вопрос напарника застал Соло врасплох. Он завис, но довольно-таки быстро развис обратно и с преувеличенной сосредоточенностью принялся наматывать на свою шею совершенно не подходящий к этому пальто шарф. Вообще-то он забронировал столик. Сразу же после завтрака, но до тренировки. До того, как он, Соло, все испортил. И пусть бронь он так и не отменил - видимо, все же надеялся, что Илья сменит свой суровый русский гнев на не менее суровую русскую милость - он ее не подтвердил, как следовало бы сделать, чтобы исключить все возможные недоразумения. Именно эти недоразумения, судя по всему, и беспокоили Курякина. Гаденькая улыбочка наползла на лицо Наполеона сама собой.
- И отказать тебе в удовольствии подымить на улице лишний раз? - отозвался он нарочито безмятежно. Однако, тяжелый взгляд, который Соло поймал в отражении зеркала, вернул ему ощущение реальности. Он и так уже напортачил, а уходить в минус в этом отношении ему не стоило, особенно когда дело касалось голодного Ильи.
- Хорошо, хорошо, - он даже руки поднял, мол, сдаюсь и, едва напарник вышел за дверь, сдернул с шеи никчемный шарф и достал телефон.
К счастью, обошлось без накладок. В воскресный вечер найти свободный столик было не так сложно, как в вечер той же пятницы или субботы. Однако, любезничать ему все равно пришлось. Девушка-метрдотель настолько прониклась историей о годовщине знакомства четы Андерсон, что пообещала придержать для них самый укромный столик в ресторане. Оставалось надеяться, что под «укромным» подразумевался столик где-нибудь в углу или хотя бы просто не у всех на виду. Если их посадят в какую-нибудь зону для влюбленных, Илья его точно по стенке размажет. Сначала, конечно, хорошенько поест, а вот потом...
- А, какого черта! - махнул рукой Соло и, сбросив звонок, вышел за дверь. Он сегодня уже получил дозу курякинского гнева, так почему бы не продолжить в том же духе.
Машина выкатилась из гаража как раз в тот момент, когда Наполеон спустился с крыльца и остановился у самого края подъездной дорожки. Илья резко развернул машину и почти с ювелирной точностью подставил дверцу переднего пассажирского прямо напарнику под руку. Иногда Наполеону всерьез казалось, что у него в голове работает какая-то матрица, рассчитывающая подобные вещи вплоть до миллиметра. А может быть он таким образом специально щекотал его нервы?
С этой мыслью Соло уселся в салон автомобиля и принялся пристегиваться, не дожидаясь, пока этого потребует Курякин.
- В Маленькую Италию, - без запинки ответил он. - По воскресеньям у них день стейков. Если закажешь стейк средней прожарки, удовлетворишь не только свой голод, но и свою кровожадность.
И все-таки он был самоубийцей. Пусть только потенциальным, но факт оставался фактом. Соло уже просто не мог не дергать этого тигра за усы. Это все больше походило на какую-то не очень здоровую зависимость. Старясь не косить на напарника, Наполеон принялся настраивать навигатор и вскоре механический женский голос вещал, сколько им осталось до пункта назначения. Какое-то время навигатор был единственным, кто нарушал тишину автомобильного салона, и в любой другой раз Соло просто получал удовольствие от этого уютного молчания на двоих, но в его мозгу острой занозой засел вопрос, который не давал ему покоя. Это сказывалось на его поведении. Он то и дело ерзал, косился на сидящего за рулем Илью и шумно сопел, сам того не замечая. Одним словом, маялся.
Впереди уже показался Касл Рок, когда Наполеон все-таки решился и, повернув голову, не скрываясь посмотрел на напарника.
- Все еще злишься? - вопрос, казавшийся таким простым и обыденным, пока он был в его голове, на деле прозвучал как-то уж совсем неуверенно и почти жалко, как если бы Соло боялся ответа, каким бы он ни был. В каком-то смысле так оно и было. Он действительно опасался, что его утренняя выходка могла испортить что-то в их едва-едва наладившихся после всего случившегося отношениях. Наверное, стоило подумать об это раньше.

Подпись автора

— So you're a thief.
— I like to call myself a specialist in complicated acquisitions.