Машинально поймав брошенную куртку, Джон брезгливо ее оглядел. Пыльная и сальная, она пахла машинным маслом и потом. Но, рассудив, что по степени загрязнения они друг другу идеально подходят, он все же накинул ее себе на плечи. Она была почти по размеру, может, чуточку больше, чем Джон привык, но это легко можно было списать на то, что он сильно схуднул с тех пор, как его похитили. Бросив быстрый взгляд на Рема, он заметил, что аналогичная по размеру куртка почти трещит на его широких плечах. И это несмотря на то, что он провел в плену у хаджи явно намного дольше, чем сам Престон.
Однако, сил на то, чтобы дивиться чужим габаритам у Джона не нашлось. Его пальцы еле-еле шевелились, когда он застегивал куртку пуговица за пуговицей. Предельная усталость, с которой он обычно валился с ног и спал беспробудным сном, сейчас играла против него. Он нуждался в отдыхе, но все никак не мог на него настроиться. Может быть потому что в крови все еще играл адреналин, и он подспудно ждал, что их все же догонят, а может быть дело было в другом. В том, что он не мог заставить себя расслабиться рядом с человеком, который самозабвенно чистил, собирал и заряжал оружие, каким-то образом ориентируясь в полумраке крытого кузова, загнанного под навес. Это могло объясняться только одним - он был военным, американским военным, судя по акценту, который теперь слышался так четко и ясно, что даже странно, почему он не заметил этого раньше. Мысленно Джон уже искал данные о нем по всем своим каналам. С таким странным именем, возможно, что-то из этого и выйдет, если озадачить поисками действительно толковых специалистов. И все же сначала надо выбраться отсюда.
Собрав, наверное, последние силы, Джон кое-как забрался в кузов и уселся прямо на пол напротив Рема. Оказавшись в глубине, он присмотрелся и понял, что здесь вовсе не так уж и темно. Однако, его все равно удивляло то, с какой ловкостью он обращался с оружием. Это завораживало, при том настолько, что Престон не сразу расслышал вопрос, который Рем ему задал как бы между делом, и непонимающе на него уставился бессмысленными глазами только что проснувшегося ребенка. Смысл вопроса дошел до него с еще большим опозданием, когда Рем снова заговорил. В его голосе слышалось презрение, но, к счастью, не в адрес Джона.
- Я... не люблю оружие, - наконец, нашелся он с ответом. - Даже если бы кто-то и, как ты говоришь, озаботился моей подготовкой, я бы... - тут он завис, осознав вдруг, что все его пацифистские убеждения претерпели серьезные изменение за последние недели и он уже не мог с уверенностью сказать, что не стал бы учиться обращению с оружием ни за какие коврижки. Сейчас он думал о том, насколько все было бы иначе, если бы смог дать отпор тем, кто его похитил. Возможно, сейчас он был бы уже дома. Ужинал в компании кого-то вроде того же вице-президента, рассказывая о том, как его пытались похитить. Он заказал бы утку в меду и плевать, что потом у него была бы изжога.
Желудок тут же отозвался на мысли о еде громким урчанием, на что тут же обратил свое внимание Рем. Его смешок прозвучал как издевка. Джон подобрал ноги и обхватил колени руками, в надежде, что это заглушит негодование пустого желудка, но почти сразу забыл об этом, потому что Рем снова заговорил. Даже его интонации умиротворяли, несмотря на то, что Престон по-прежнему улавливал легкое пренебрежение.
- А если нет? - спросил он, едва Рем замолк. - Что если, ничего не забудется? Я общался со своим предшественником. Он мотался в Кувейт еще во время войны и говорил, что потом еще очень долго не мог вернуть себе прежний здоровый сон. Говорил, что война, подобно заразе, пробирается по кожу и остается там, и ты, сам того не желая, увозишь ее с собой.
Джон поднял взгляд с беспокойных рук Рема и заглянул ему в лицо. В полумраке кузова его темные глаза недобро поблескивали, затягивая в свою глубину, как в самый гиблый омут, но Джон все равно продолжал смотреть, не отводя глаз и испытывая нечто сродни эйфории самоубийцы, который уже все решил.
- Но для тебя, наверное, все это привычно, - не то с завистью, не то с осуждением добавил он после недолгого молчания. - И кошмары по ночам уже не снятся.
[nick]John Preston[/nick][status]American Dream[/status][sign]

…любую идею можно довести до абсурда – чем, собственно, и страдают американцы.

[/sign][ank]<br><a href="https://castlerockisland.rusff.me/viewtopic.php?id=87&p=2#p1618" target="_blank"><h16>Джон Престон<br>30 лет</h16></a>[/ank][info]<br>политик и дипломат[/info][icon]https://forumstatic.ru/files/0012/5c/b4/25463.jpg[/icon]

Подпись автора

... боль от потери никогда не проходит до конца.

Смотреть на этого человека было странно, в первую очередь потому, что казалось, что это и не человек вовсе. Ничего не выражающее лицо, механические, доведенные практически до автоматизма движения и холод, которым сквозил его темный взгляд - все это могло бы быть присуще роботу, сошедшему с конвейера киборгу с одной единственной программой на уничтожение всего живого. Но белоснежная улыбка, неожиданно полыхнувшая на его заросшем лице, рассеяла эту научно-фантастическую иллюзию без остатка. Улыбался Рем так, что что-то ломалось во всем его диком и опасном облике, и становилось понятно, что человек он хороший или как минимум неплохой. Только глаза не улыбались или же Джон в полумраке просто этого не видел.
- Наверное, - как-то не очень уверенно согласился он, хмуро глядя на собеседника. Он мог знать, хорошо это или плохо, когда ты не видишь сны, но если альтернативой были ужасы и кошмары, которые этому человеку довелось видеть на своей службе, то лучше без снов вообще. Небытие, бессмысленное и безэмоциональное, тоже неплохо. Он очень надеялся, что оно ждет его где-то там, где есть мягкая постель и сытный ужин. И никаких арабов.
Машинально кивнув, Джон откинулся спиной на борт грузовика и попытался расслабить свое напряженное тело, даже не обратив внимания на попытку Рема укрыть их обоих. Все, что сейчас могло воспринимать его уставшее за день сознание, это тот очевидный факт, что он вконец измотан, и с этим нужно что-то сделать. Не сразу, но у него получилось. По рукам и ногам еще время от времени побегала нервная дрожь, словно пытаясь заставить его вынырнуть из дремы, вскочить и схватиться за первое, что попадется под руку, чтобы отбиться от опасности, но тихое и мерное дыхание человека рядом внушало уверенность, что нужды в этом нет. Его охраняют. Его берегут. Он в безопасности.
Джон сам не заметил, как уснул. Во сне он умудрился завалиться на бок и свернуться в до смешного компактный комок. Сквозь сон он чувствовал, как работает двигатель, как они едут, время от времени подскакивая на кочках и колдобинах разбитой дороги, но упорно не просыпался, пока грузовик не кряхтел, не задергался в каком-то нездоровом припадке и остановился, скрипнув старой подвеской. Джон тут же вскинулся и замер, прислушиваясь к воцарившейся вокруг тишине. Отдаленный вой ночных хищников вызывал целый табун мурашек, пробежавших по спине.
- Приехали, - понял он и, не дожидаясь, когда Рем выволочет его за шкирку, сам принялся выбираться из кузова, не позабыв прихватить с собой приготовленный для него автомат и пару запасных магазинов к нему.
Снаружи царила ночь, но удивительно светлая за счет луны, обливающей пустыню своим нездоровым холодным светом. Джон поежился, глядя на почти полное ночное светило, и повел плечами, разминая затекшие за время сна мышцы. Как ни странно, но чувствовал он себя намного лучше. Тело ныло, мышцы гудели, а спина похрустывала позвонками, но он все равно хорошо себя чувствовал. Голова была легкой и удивительно пустой. Восприятие тоже оказалось четче. Слух и зрение не сбоили. Он как будто переключился в иной режим. Режим ночного бдения, судя по всему.
- Далеко идти? - спросил он у Рема, поймав в фокус его высокую фигуру, показавшуюся в какой-то миг нереальной в окружающем их почти лунном ландшафте. - Сколько времени это займет?
Не то чтобы это имело какое-то значение. Джон прекрасно понимал, что будет идти, пока может, но он привык обозначать для себя конкретные рамки. Сроки, расстояния, цены... В его упорядоченной жизни не было места неопределенности и хаосу. Наверное, потому его так выбило из колеи все, что с ним произошло. Дезориентировал не сам факт похищения, а именно неопределенность, которая его сопровождала. Несмотря на подготовку к таким сценариям, несмотря на все изученные протоколы на подобные случаи, Престон оказался совершенно не готов ко всему этому, и он не знал, кого кроме себя винить за это. В конце концов, он дипломат. Он всегда в зоне риска. Он должен быть готов к подобным вещам. И теперь ему было над чем подумать.
[nick]John Preston[/nick][status]American Dream[/status][sign]

…любую идею можно довести до абсурда – чем, собственно, и страдают американцы.

[/sign][ank]<br><a href="https://castlerockisland.rusff.me/viewtopic.php?id=87&p=2#p1618" target="_blank"><h16>Джон Престон<br>30 лет</h16></a>[/ank][info]<br>политик и дипломат[/info][icon]https://forumstatic.ru/files/0012/5c/b4/25463.jpg[/icon]

Подпись автора

... боль от потери никогда не проходит до конца.

Пока не дойдем. Это был, наверное, самый исчерпывающий ответ, который можно было получить, и Престон его получил. Он последовал за Ремом молча, держа в руках автомат, и вскоре сосредоточился на заданном им темпе. В какой-то момент Джон вообще поймал себя на том, что больше ни о чем думает. Все его существо словно зациклилось на мерном шаге идущего впереди него человека и на том, чтобы не отставать от него. Даже дыхание и сердцебиение, которое Джон отчетливо ощущал в каждом из многочисленных ушибов, выровнялись и обрели какой-то свой собственный, созвучный с заданным шагом ритм. То же самое ощущение, ну или очень похожее, он неоднократно ловил на беговой дорожке, когда занимался в свободное от работы время для поддержания своей физической формы. Конечно, «прогулка» на беговой дорожке в приятной обстановке зала с его освещением и кондиционированным воздухом не шла ни в какое сравнение с этой их «прогулкой» по пустыне в лунную ночь, однако, Джон обнаружил, что идти просто чтобы идти, совсем не то же самое, что идти куда-то конкретно. Очевидность, которая, тем не менее, раньше ему в голову просто не приходила. Возможно, потому что раньше ему просто не нужно было никуда идти для спасения собственной жизни.
Вой ночных хищников вытряхнул Престона из того медитативного состояния, в котором он пребывал. Резко остановившись, он нервно заозирался по сторонам, прижимая к груди автомат, как ребенок прижимает любимого плюшевого мишку. Однако, тихий голос Рема задвинул его страх куда-то в самую глубину. Джон даже с места сдвинулся почти сразу и, когда его спутник оглянулся на него, выглядел все так, словно он и не останавливался ни на мгновение. И ему отчего-то было важно, чтобы Рем так и подумал.
- Быстрее, так быстрее, - отозвался он в той же пониженной до почти шепота тональности и ускорил шаг. Сердце тут же начало стучать активнее, а дыхание стало сбиваться, но он и не думал просить притормозить. Перспектива отстреливаться от ночных хищников его не прельщала от слова «совсем». Его не прельщала перспектива вообще с ними сталкиваться даже вот так, просто слушая их жуткую перекличку.
Спустя полчаса одышка и вовсе почти перестала беспокоить Престона, но загудели ноги и начала поднывать поясница. Тем не менее, когда Рем в очередной раз оглянулся на него и заговорил, он снова сделал вид, что все в порядке. Конечно, его согнутая спина и не такой уж уверенный шаг говорили об обратном, но Джон утешал себя тем, что его спутник тоже не выглядит бодрым. Собственно, когда тот признался, что сам может начать выдыхаться, притворяться сразу расхотелось. Джон прошел еще немного, а когда Рем снова обратился к нему, все же сдался.
- Нормально, но я бы передохнул, - признался он, остановившись. - Ноги так гудят, будто я марафон пробежал. И спина... - он попытался выпрямить ее, но страдальчески скривился от прострелившей поясницу боли. - Кажется, я больше никогда не выпрямлюсь.
Собственная слабость раздражала. Джон опустился на песок и, поразмыслив, все же лег на спину в попытке хотя бы так заставить ее распрямиться. Позвонки защелкали, но легче не стало. Казалось, что боль и дискомфорт в избитом теле теперь останутся с ним навсегда. Такая себе перспектива.
Чтобы хоть как-то отвлечься от этих невеселых мыслей, Джон решил обратился к Рему с вопросом, который пришел в его голову уже не первый раз., высившемуся над ним темной широкоплечей горой. Автомат в его руках тускло блестел в свете луны, и это было даже красиво. Угрожающе, но все же по-своему красиво.
- Ты действительно просидел в той яме три месяца? - спросил Джон. - Тот человек, Амир, кажется, говорил что-то такое.
Он попытался поднапрячь свою память, чтобы восстановить все то, что произошло в том ангаре, но после сна все это казалось далеким прошлым, а может и вовсе страшным сном. Кажется, в психологии есть для этого специальный термин. В любом случае Престон был даже рад, что многого не помнил. Он снова сосредоточился на своем спутнике и, наконец, заметил, что тот постоянно смотрит куда-то вперед. Будто видит что-то, чего не видел сам Джон, пока шел за ним следом. Острое любопытство заставило его прекратить изображать из себя бревно и подняться на ноги.
- Куда ты смотришь?
[nick]John Preston[/nick][status]American Dream[/status][sign]

…любую идею можно довести до абсурда – чем, собственно, и страдают американцы.

[/sign][ank]<br><a href="https://castlerockisland.rusff.me/viewtopic.php?id=87&p=2#p1618" target="_blank"><h16>Джон Престон<br>30 лет</h16></a>[/ank][info]<br>политик и дипломат[/info][icon]https://forumstatic.ru/files/0012/5c/b4/25463.jpg[/icon]

Подпись автора

... боль от потери никогда не проходит до конца.