Remigio John Riordan | Ремиджио Джон Риордан

Род деятельности: коммандер ВМФ ВС США, спецагент Следственного Управления ВМС (англ. The United States Naval Criminal Investigative Service, NCIS). Дата рождения: 03.12.1980 Рост: 208 см. Телосложение: атлетическое Цвет глаз: темно-серые Цвет волос: темно-русые с едва заметной сединой на висках

Alex O'Loughlin

Особые приметы: татуирован по самое "не балУйся" включительно. Большая цветная татуировка, изображающая лишенную кожного покрова живую плоть, занимает почти всю спину от основания шеи до крестца. Пара крупных рисунков имеются на плечах: на правом - биомеханическая женщина Гигера, на левом - Будда в том же стиле. Еще одна татуировка в виде молитвы на древнем языке тянется по правой стороне по ребрам вниз почти до середины бедра. Шесть бледных звездочек от пулевых ранений рассеяны по груди и животу, ещё пара прощупывается на спине между лопаток, и целая прорва шрамов от ножевых и осколочных разбросаны по всему телу. Из свежих - уже зажившее рассечение на затылке. В одежде непритязателен. Надевает то, что обычно соответствует случаю, но в приоритете удобство и комфорт. Не любит броские цвета. Стрижется коротко и без каких-либо изысков. Частенько бывает щетинист. Иногда отпускает бороду, но надолго его обычно не хватает.

Биография

[indent] Родился Джон в Бостоне, но первые тринадцать лет своей жизни провел в Касл Роке, куда его еще младенцем привез отец. Про свою мать Джон знал совсем немного. Отец говорил, что умерла она почти сразу после родов. Единственную ее фотографию он всегда хранил в бумажнике и никому не показывал. Сам Джон видел ее лишь раз, да и то мельком, и мог сказать наверняка только две вещи - она была очень красивой и совсем юной, когда вышла замуж за Калеба Риордана. Джону было шесть, когда в жизни отца появилась еще одна юная красавица - Шанна Блэйк. Вскоре она стала новой миссис Риордан и приемной матерью Джону, но он не успел даже толком к ней привыкнуть. Молодая женщина скончалась, разродившись парой сыновей, спустя всего лишь год их с отцом брака. Тогда Джон еще не понимал, почему отца стали называть черным вдовцом, но со временем это понимание к нему все же пришло. Именно поэтому он довольно скептично отнесся к появлению в жизни их семьи новой потенциальной миссис Риордан. Ну какая нормальная женщина решится связать свою жизнь с человеком, который похоронил уже двоих жен? Однако, Брианна оказалась рисковой девчонкой. Джон зауважал ее еще больше, когда она родила ему еще одного братика и осталась жива. Только поучаствовать в воспитании Джеймса так же, как в воспитании Роско и Джетро, ему не довелось.
[indent] Джону было тринадцать, когда отец принял сложное решение отправить его в риверсайдскую военную академию, откуда, собственно, и началась его военная карьера. Конечно, гиперактивному пацану, который творил невесть что, как истинный Риордан, было сложно привыкнуть ко всей этой дисциплине и субординации, но в конце концов он втянулся и даже стал одним из лучших в своем выпуске. Это позволило ему поступить в военно-морскую академию Аннаполиса, которую он окончил с отличием. Служил в морской разведке и в морских котиках, отметился в паре элитных подразделений, в том числе и в отряде Дельта, в составе которого успел побывать в большинстве горячих точек мира. Во время одной такой спецоперации в Ираке завел довольно-таки странное знакомство с американским дипломатом, который предпринял немало усилий, чтобы переманить Риордана на работу сначала в Вашингтон, в Министерство Юстиции, а потом и в Арлингтон, аккурат в Пентагон. Впрочем, просиживать в офисе он не собирался.
[indent] Свое двадцативосьмилетие Джон встретил в Йоханнесбурге в качестве специального следователя Министерства Обороны США. Именно там он впервые столкнулся лицом к лицу с серийным убийцей, с которым в дальнейшем его не раз сводила жизнь. Их первая встреча лицом к лицу окончилась тем, что Риордан схлопотал шесть пуль. Он почти умер тогда. Ключевое слово "почти". Именно тогда он впервые ощутил то, что определил для себя как азарт хищника высшего порядка, который не довольствуется простой добычей, а охотится только на действительно опасных зверей. Следующие десять лет жизни Джон только и делал, что охотился за головами тех, кто заслуживал смерти, а не суда или тюремного заключения. Служба в Министерстве Обороны к этому только располагала. Обычные преступники его интересовали постольку-поскольку. Его приоритетный список составляли серийные убийцы, военные преступники, главы преступных синдикатов, африканские диктаторы и тому подобные личности, на счету которых были десятки, сотни, а порой даже тысячи жизней. Конечно, подобная самодеятельность нравилась далеко не всем в руководстве Пентагона, поэтому Джона неоднократно пытались приструнить. Даже ссылали на гавайские острова, выдав в качестве утешения возможность руководить спецподразделением Морской полиции. Однако, даже находясь в ссылке Джон умудрялся раздаражать руководство.
[indent] Последний год, впрочем, Джон провел не в ссылке. Операция, на которую он согласился после не очень удавшейся спокойной службы на гавайских островах, забросила его в Бостон - город, в котором он когда-то родился. Не удивительно, что по окончании работы его потянуло и в Касл Рок - не просто место, в котором он провел свое детство, а место, в котором был его дом и его семья. Однако, по пути на остров на него было совершено нападение, которое, собственно, и привело к тому, что его потерявшую всяческие воспоминания о себе тушку выловили в водах близ Касл Рока и доставили на остров, обозначив во всех официальных бумагах как неизвестного под стандартным именем Джон Доу. В Минобороны он пока числится пропавшим без вести, но большинство коллег уже списало его со счетов, как, впрочем, и любого другого оперативника, работающего непосредственно в поле, а не в уютном и безопасном кабинетике штаб-квартиры. В Пентагоне, впрочем, остались люди, которые в его гибель не поверили.

О чем знают все:
В Касл Роке его знают как Джона Доу, то есть неизвестного с мозгами набекрень, который даже имени собственного не помнит. Никто на острове до сих пор его не узнал, да и едва ли кому-то придет в голову, что этот двухметровый амбал и есть тот самый Джонни Риордан, которого видели в последний раз в городе лет двадцать пять назад. Для всех он просто бедолага с амнезией, которого местные рыбаки выловили у берегов острова еще в начале осени и который старается хоть как-то приспособиться к жизни на острове, пока шериф пытается пробить его по всем возможным базам и узнать, кто он такой. Его поселили на маяке, чтобы как-то оправдать наличие домика смотрителя, и наняли на эту символическую должность, чтобы у него был хоть какой-то заработок. Местные кумушки с пугающей регулярностью снабжают его пирогами, запеканками и прочей домашней едой, а мужики не жадничают проставляться пивом в местном Ирландском Пабе в надежде, что он расскажет им о себе хоть что-нибудь.

О чем не знает никто:

Скрытый текст:

Для просмотра скрытого текста - войдите или зарегистрируйтесь.

Пробный пост

Вода была повсюду. Вода и холод. Внутри и снаружи. Кажется, он растворился в них без остатка. Прозрачный, как кусок льда, отколовшийся от махины айсберга и дрейфующий в открытом океане. Оставалось только дождаться, когда он растворится окончательно и от него уже ничего не останется. Даже этих странных мыслей, медленно и лениво плывущих в его голове подобно обрывкам тех перистых облаков, что он, кажется, видел в какой-то момент, когда пришел в себя и открыл распухшие от соли глаза. Может, ему приснилось? Как приснился тот любопытный дельфин, в которого он машинально цеплялся, пока снова не потерял сознание. Может, и сейчас ему все это просто снилось. Все эти голоса и мерно качающаяся твердь под лопатками, такая непривычная после целой вечности в стылых, но таких мягких и шелковистых объятиях морской пучины.
— Свеженький, — прокряхтел кто-то над самой его головой. — Не опух еще и одежа ничего… Ты глянь-ка и часы идут.
— Документы ищи, дурень.
И прочий внятный и не очень бубнеж моментально наполнили его голову, вытеснив собой все то немногое, что он слышал до того. Лишь шелест волн и редкие крики чаек. Дыхание океана. Неудивительно, что окруживший его вдруг шум показался раздражительным. Его лицо исказилось, а плечи передернуло, когда чья-то рука дотронулась него, и это вызвало довольно бурный отклик.
— Он дернулся! — заверещал кто-то, срываясь на фальцет. — Дернулся!!!
От этого почти истеричного вопля у него зазвенело в ушах. Он пропустил большую часть увещеваний перетрухавшего парня и зацепил только самый конец, когда кто-то снова над ним склонился и пробурчал себе под нос едва различимое «Слабак!». В нос ударил едкий запах табака и дизеля, через который пробивался крепкий запах давно не мытого тела. Он был таким густым, что организм тут же среагировал. К горлу подкатило. Инстинктивно, а может и вполне осознанно он резко поддался вверх и перекатился за мгновение до того, как из него хлынула морская вода, которой он успел наглотаться. Голову вновь заполнили голоса. Громкие, встревоженные и даже напуганные. Они бились друг о друга в панике и звенели каким-то суеверным страхом, почти ужасом.
— Живой, мать вашу!!! — разобрал он в какой-то момент, когда желудок решил взять тайм-аут и позволить ему отдышаться. Всего секунда может две и его снова скрутило, но теперь уже в холостую, выжимая из опустевшего желудка все оставшиеся в нем соки. Нужные и ненужные. Сплюнув, он перекатился на спину, хрипло вздохнул и, наконец, открыл глаза. Не было ни неба, ни облаков, ни солнца. Только белесая завеса, которую, казалось, можно было взять пальцами и отщипнуть кусок, как вату. Туман, догадался он. Это всего лишь туман.
Он снова закрыл глаза, испытав странное облегчение от одной этой мысли, а когда открыл их снова, над ним нависал какой-то бородач. Вытянутое от удивления лицо расплывалось. Он попытался сфокусировать взгляд и рассмотреть его получше, но глаза горели от соли и это сильно мешало. А еще ему хотелось пить. Буквально до безумия.
— Пить… — выдохнул он с болезненным хрипом. Напряженная тишина, царившая до этого момента вокруг, вдруг наполнилась суетливым шумом. Его обступили со всех сторон и в одно мгновение, которое он благополучно пропустил, слишком оглушенный заполнившей все его тело болью, перетащили куда-то, где было куда как теплее и суше, пахло шерстью и еще чем-то очень знакомым, что он все никак не мог распознать. Его замотали во что-то мягкое и теплое, подсунули поднос флягу с водой, к которой он сразу же присосался, но напиться вдоволь не дали. Отобрали, вырвав с усилием из рук, и всучили кружку с чем-то горячим, что так просто не выхлебаешь. Ребристые бока обожгли ладони, но он все равно вцепился в нее, отчего-то радуясь боли, которую испытывал. Его начало колотить спустя минуту и не отпускало до тех пор, пока он не отогрелся и выпил все, что было в кружке. В голове тоже как будто что-то оттаяло. Он начал осознавать себя в пространстве и времени, но так и не смог вспомнить, как его зовут.