Roscoe & Jethro Riordan | Роско и Джетро Риордан

Род деятельности: бывшие военные. Роско - профессиональный боец ММА; Джетро - официально пропал без вести, пациент психиатрической лечебницы. Дата рождения: 06.12.1987, 32 года Рост: 188 см. Телосложение: крепкие и мускулистые; Роско - более массивен и накачан, Джетро - более худ и жилист. Цвет глаз: не то серо-зеленые, не то серо-голубые, в зависимости от освещения. Цвет волос: темно-русый.

Tom Hardy

Особые приметы: долгое время братья намеренно соблюдали идентичность во всем, от манеры стричься и одеваться до шрамов и татуировок, но с тех пор, как их пути разошлись, стали приобретать некоторую индивидуальность.
Роско перестал делать татуировки, стал модно стричься и чаще бриться, однако, по-прежнему время от времени щеголяет недельной щетиной или небольшой стильной бородкой. В повседневной жизни одевается небрежно, отдавая предпочтение более привычному и удобному спортивному стилю, но в его гардеробе имеются более изысканные и брэндовые вещи. Однако, в костюме его можно увидеть только на серьезных светских мероприятиях. Говорит с легким британским акцентом, который замечают немногие.
Джетро успел набить несколько новых татуировок, чтобы перекрыть приобретенные шрамы. Находясь в психиатрической лечебнице успел основательно зарасти бородой и очень неохотно стрижется. Одевается по случаю и каких-то особых вкусовых предпочтений не имеет. Носит обычные, ничем не примечательные, но добротные вещи в основном неброских цветов. Способен имитировать акценты, поэтому разобрать его собственную манеру говорить почти невозможно.
У обоих примечательный низкий голос с характерной хрипотцой. Оба ходят вразвалку, с обманчиво ленивой "медвежьей" грацией, от которой не остается и следа, когда необходима быстрая реакция. Оба испытывают слабость к разного рода плетеным браслетам и четкам, намотанным на руку. Носят амулеты, африканские и индейские обереги, руны и прочую ерунду. Оба кривозубые и совсем не стесняются это демонстрировать.

Биография

Роско и Джетро родились в поселении Блэкстоун. Их мать, Шанна, старшая дочь старейшины поселения Мартина Блэйка, умерла при родах. Овдовевший второй раз Калеб Риордан, уже воспитывающий сына от первого брака, принял решение остаться в поселении и не стал возражать, когда родители покойной жены предложили взять на себя большую часть забот о новорожденных внуках. Помощь ему была необходима. Если с воспитанием одного ребенка отец-одиночка еще худо-бедно справлялся, успевая на работе и дома, то когда детей стало трое, это оказалось намного сложнее. К тому же Мартин и его супруга были только рады присматривать за внуками, пока их отец был занят на работе, а старший брат в школе.
Именно поэтому большую часть своего детства близнецы провели в поселении Блэкстоун, на ферме своего деда. Они помогали ему по мере сил, учились ездить верхом и пасти скот, а когда они выросли достаточно, чтобы осознавать свою непохожесть на других детей, дедушка рассказал им об особенности, которую они унаследовали от своей покойной матери. Не то, чтобы это как-то серьезно на них повлияло, но прояснило многое из того, чему до сих пор не находилось объяснения. Близнецы еще в детстве осознали необходимость скрывать от окружающих некоторые свои особенности и делились этим только друг с другом, поэтому никто из взрослых, даже родных и близких не задавался вопросом, что же с ними все таки не так. Разве что Джон, старший брат, который часто возился с ними, может, что-то и замечал, но по-братски помалкивал. Жить со всем этим было непросто, однако, будучи совсем детьми, Роско и Джетро едва это осознавали. У них было полно других забот, куда как более актуальных для пары мелких засранцев.
Отец вскоре снова женился, а спустя считанные месяцы у близнецов появился младший брат, что было весьма своевременно, потому что старший вдруг ни с того ни с сего засобирался на учебу в риверсайдскую военную академию и уже очень скоро стал давать о себе знать все реже и реже. С Джеймсом близнецы возились уже на правах старших, но когда их отца в очередной раз посадили, они были вынуждены перебраться в Великобританию, к дедушке и бабушке Риорданам. Как позже выяснилось, это была воля самого Калеба, по какой-то известной ему одному причине решившему, что так будет лучше. Отчасти так оно и было, потому что состоятельные дедушка и бабушка могли дать близнецам хорошее образование. Роско и Джетро окончили частную школу в предместьях Лондона, умудрились поступить в Оксфорд, но благополучно вылетели из университета уже спустя год из-за банальной драки. Впрочем, долго на тему "куда податься" пара девятнадцатилетних оболтусов не раздумывала. Да и где они могли оказаться уместными со своей неуемной энергией и разрушительными наклонностями, как не в армии Ее Величества. Королевская морская пехота, потом и SAS со всеми вытекающими. Пара совершенно идентичных бойцов, нередко использующих эту свою особенность в бою, за считанные годы на службе сделали себе неплохую карьеру и наверняка не остановились бы на достигнутом, если бы не случай, который практически перекроил их жизни до неузнаваемости.
Почему-то из всех неспокойных мест, куда братьев по долгу службы забрасывала судьба, именно Афганистан стал тем самым, где им суждено было расстаться по-настоящему впервые в жизни. Казалось бы, рядовая операция, но что-то пошло не так с самого начала, когда они попали в засаду и потеряли друг друга из вида. Роско оказался в плену у талибов, а Джетро, уверенный, что его брат погиб, попал к американцам. Ушлые янки скрыли от британцев сам факт того, что один из братьев Риорданов выжил, и решили использовать его в своих собственных интересах. Ничем хорошим это, конечно же, не закончилось. На протяжении двух лет, пока один брат гнил в плену, второй творил невесть что на благо звезднополосатого флага. Когда же судьба свела близнецов вместе снова, все сложилось совсем не так, как им обоим хотелось бы. В конце концов, они просто поменялись ролями. Роско остался на свободе, а Джетро, чудом избежав неминуемой гибели, оказался в руках тех самых людей, которые когда-то держали его брата в плену. Только теперь шансов на побег не было, поэтому он был вынужден пойти на сделку с собственной совестью и стать одним из тех, против кого в свое время воевал. Так продолжалось вплоть до тех пор, пока он не попался одной из американских спецслужб, которая оказалась совершенно не оригинальна в своем желании использовать его в своих интересах. Джетро перевезли в Штаты, подвергли проверке, но, заключив, что он совершенно невменяем, под вымышленным именем отправили в психиатрическую лечебницу закрытого типа, где он пребывает по сей день, в то время как Роско живет своей жизнью, уверенный в том, что его брат погиб.
В 2016 году имя Роско Риодана впервые засветилось в мире смешанных единоборств. Он успел накопить с добрый десяток побед без единого поражения, когда привлек внимание крупнейшей бойцовской организации UFC. Вскоре Роско подписал с ней долгосрочный эксклюзивный контракт. Первый же бой под эгидой UFC сделал его знаменитостью и с каждым последующим боем его популярность только росла. Чемпионский титул его, правда, интересовал мало. Роско зарабатывал на вполне конкретную мечту, однако, когда ему предложили провести бой с действующим чемпионом в полутяжелом весе и предложили фантастический гонорар, он просто не смог отказаться. Бой должен состояться в ноябре 2020 года в Касл Роке и подготовка к этом событию идет полным ходом.

Характер

Вопреки тенденции Роско и Джетро идентичны не только внешне, но и по характеру, из-за чего создается впечатление, что природа в какой-то момент решила особо не заморачиваться и просто выпустила одного человека в двух экземплярах. Однако, разница между братьями все таки есть и довольно существенная. Оба страдают психическими расстройствами, которые, собственно, и делают их при почти полной идентичности, совершенно разными людьми.
Роско эмоциональный инвалид, практически не способный к эмпатии. С малых лет он учился притворяться, чтобы быть таким же как все нормальные люди, и изрядно в этом преуспел. Во многом в этом ему помогла природная наблюдательность. Он легко распознает человеческие чувства, читает эмоции по мимике лица и языку тела и так же легко копирует их, когда нужно изобразить конкретные реакции. Именно поэтому при всей своей самодостаточности Роско много общается с людьми. Он изучает их, примеряет чужие образы как маскарадные маски, оставляя себе приглянувшиеся, и порой подолгу разнашивает ту или иную манеру говорить или держаться. Редко, но Роско все же можно подловить на полном отсутствии притворства. Таким он бывает, когда тренируется в зале один на один с боксерской грушей или когда думает, что его никто не видит. Однако, куда чаще он поддерживает давным давно устоявшийся образ обаятельного засранца с неуемной харизмой, который с одинаковой легкостью заводит как друзей, так и врагов. Фактически этим он отдает должное своему брату.
Джетро наоборот эмоционален и восприимчив настолько, что его психика с самых юных лет выработала защитный механизм, который в психиатрии известен как диссоциативное расстройство идентичности. В отличие от большинства пациентов с подобным диагнозом, как базовая личность, Джетро способен легко перехватить контроль в любой момент. Его личности сосуществуют вполне слаженно, не конфликтуют между собой и не пытаются перехватить контроль силой. В этом просто нет нужды, поскольку у каждого из них есть свое время, в которое он волен проявляется. Кто-то этим пользуется, кто-то нет. Есть личности, которые нуждаются в общении с другими людьми. Есть личности, которые вполне комфортно существуют в созданном для них мирке в подсознании Джетро. И все они, так или иначе, ведут непрерывную холодную войну против мозгоправов, которые в подавляющем своем большинстве пытаются влезть в этот давно устоявшийся и слаженный механизм с немытыми руками и вытащить на передовую самого Джетро, который настолько не любит быть в центре внимания, что скорее выдаст за себя кого-то другого, чем покажется сам.
В общем и целом оба близнеца те еще засранцы, не лишенные, впрочем, определенных принципов и благородных черт, которые им с малолетства прививали люди, участвующие в их воспитании. Какими-то особыми амбициями они никогда не были отягощены, но при этом не лишены чувства собственного достоинства. Преданы друг другу несмотря ни на что и всегда заботятся о родных и близких.

О чем знают все:
Все помнят Роско и Джетро Риорданов, сыновей Калеба Риордана. Все помнят, что родила их ему старшая из дочерей Мартина Блэйка. И, конечно, все помнят, что они покинули остров еще подростками. Когда спустя многие годы Роско Риордан ворвался в мир ММА, об этом сразу же узнали на его родном острове. В конце концов, у него тут была родня, которая внимательно следила за его карьерой и спортивными успехами. Когда же в начале осени 2020 года стало известно, что один из своих боев Роско Риордан намерен провести в своем родном городе, жители Касл Рока стали с нетерпением ждать его визита. По всему городу уже висят афиши, а местный ночной клуб готовится принять дорого гостя и его противника в своих стенах.
Пока брат живет открыто и пользуется популярностью, Джетро Риордан уже почти два года как находится на принудительном лечении в местной психиатрической лечебнице. В медицинской карте стоит вымышленное имя, а большая часть информации о нем закрыта от персонала больницы. Сам он свою личность никак не афиширует. В силу специфики его диагноза создается впечатление, что он уже давно утратил свое первоначальное "я". Из-за бороды его сложно узнать, но особо внимательные замечают некоторое сходство с кем-то знаменитым. С кем, правда, пока еще никто толком не разобрал. Главврач лечебницы знает о пациенте только то, что ему сказали люди из ФБР, которые, собственно, и привезли его в лечебницу еще в начале зимы 2018 года.

О чем не знает никто:

Скрытый текст:

Для просмотра скрытого текста - войдите или зарегистрируйтесь.

Пробный пост

Все, что он помнил это узкие улочки Ибри в центре Эд-Дахира, бедуинов задыхающихся от удушливого жара со стороны пустыни и ярко-красная прореха в глотке человека, который мог ему помочь. Так по крайней мере ему сказали. Те крупицы информации, что он нарыл в Маскате, привели его в глубь страны и, как выяснилось, прямиком в руки лучших друзей, которых хлебом не корми дай попринимать гостей вроде Риордана. И он был бы рад ответить на приглашение "погостить" вежливым отказом в виде тяжких телесных, но ему не дали такого шанса. Огрели по голове, спеленали как младенца и увезли прочь из города прямиком в провинцию черт-знает-где. Тот единственный раз, когда его выводили на улицу, он смог разглядеть только бесконечные дюны такого ядреного рыжего цвета, что сомнений быть не могло. В этих краях только Руб-эль-Хали могла похвастаться таким ярким песком и таким убийственным жаром.
Когда счет с дней перешел на недели и отпуск, который он с грехом пополам выклянчил у командования стал подходить к концу, Джон начал задумываться о том, что тактика выжидания ему не подходит. Изо дня в день просиживать в каменном мешке с узкими решетчатыми окнами-расщелинами, едва пропускающими дневной свет, и чуть ли не каждый вечер подрабатывать боксерской грушей уже малость поднадоело. Эти кретины все никак не догоняли, что избивать его бесполезно, пытать тоже, а уж пугать и подавно. Он уже узнал все, что только можно было узнать, находясь в плену, и мог с уверенностью сказать, что надежный источник подкинул ему дезу. Скорее всего намеренно, иначе с какого перепугу его тут ждали чуть ли не с распростертыми объятиями. Но с источником он разберется потом, когда придет время. Приоритеты. Вот уж что-что, а расставлять приоритеты Риордан умел. И сейчас во главе списка значился пункт "свалить из этой Аллахом забытой дыры". Вопрос, как это сделать не стоял. В его распоряжении было несколько вариантов, но он, конечно же, выбрал самый веселый.
Очередной удар на этот пришелся по почкам. От резкой боли Джон все же вынырнул из ментального безопасного места, куда загонял собственное сознание, каждый раз, когда к нему приходили для "разговора", и обнаружил, что вновь висит на руках, полуголый и мокрый от пота и крови, а вокруг него разгуливает грозного вида араб в национальной пижамке. Судя по тому, как он пыхтел и зыркал на пленного, удар он отрабатывал уже довольно долго. И все это время Джонни, как правильный мужик, прогуливался под ручку с какой-то блондинкой по бережку и слушал плеск волн Северного моря. Наверное, ему должно быть стыдно. Человек так старался, а он, сволочь такая, даже не оценил.
— Я что-то пропустил? — прохрипел Риордан на арабском, ощущая как выламывает все его тело. — Ты о чем-то спрашивал, кажется. Как же не вежливо с моей стороны...
На этот раз его ударили в живот. И без того напряженные мышцы скрутило в узел. Джон охнул и согнулся пополам, подтянув колени к груди, а потом вновь выпрямился, медленно и осторожно, расслабляя сведенные судорогой мышцы. Боль растекалась по его избитому телу волнами, утихая, но не пропадая совсем. Кажется, он уже превратился в один сплошной синяк и татуировки, что покрывали значительную площадь его порченной шкуры уже не особо выделялись на светлой коже. А еще чертовски хотелось пить. Риордан покосился на валяющуюся в углу пластиковую бутылку с остатками воды, но тут же отвел взгляд и уставился в присыпанный песком каменный пол. Глаза горели огнем от натекшего в них пота. Его кровь, которую он периодически сплевывал, не стесняясь делать это прицельно на пижамку своего мучителя, в надвигающихся с каждой минутой на пустыню сумерках казалась черной, как нефть. Еще немного и этот садист сам напоит его, как делал всегда, прежде чем оставить его в покое на целую ночь. Нужно только дотерпеть. Риордан готов бы взвыть в голос, когда эта падла свалила, так этого и не сделав. Деревянная дверь хлопнула, с глухим стоком задвинулся невидимый засов, и пленник остался один на один с собственной болью. Ремни, которыми были стянуты его запястья отсырели от пота и крови и вытянулись, но недостаточно сильно, чтобы Джон смог дотянуться до пола и встать на цыпочки. Тогда у него получилось бы скинуть ремни с крюка и перестать изображать из себя выпотрошенную тушу на скотобойне. Он несколько раз пытался провернуть это, но крюк бы большой и соскочить с него все никак не получалось. Риордан матерился, крутился, брыкался, но тщетно.
— Ладушки, кому бы помолиться...
Делать все равно нечего, так почему бы и нет. Но стоило ему копнуть свою память поглубже, чтобы выкорчевать, как дождевых червей из почвы, хотя бы парочку имен святых, кроме Патрика, что почитались в его родной Ирландии, когда дверь снова отворилась.
— А я уж расстроился, что ты меня бросил, — сложно было удержаться от вздоха облегчения при виде уже почти родной бородатой рожи. — Знаешь, это больно. Ну, когда тебя бросают.
— Заткнись, — рыкнул на него араб.
— Да ладно тебе, — не унимался Риордан. — Давай поговорим. Я не устал. А ты?
Треск тонкой измятой пластмассы породил целый табун мурашек предвкушения. Бутылка с водой показалась в зоне видимости и Джон машинально облизнулся. Араб это заметил и гнусно ухмыльнулся, но попить ему все же дал. Знал, сволочь, что это единственный способ его заткнуть. Тот единственный раз, когда его оставили без воды, запомнился всем. Он всю ночь голосил из своей темницы, то беспощадно пародируя Дэвида Боуи, то воспроизводя по памяти читку Эрла Симмонса.
— Да, детка! О, да... — почти в экстазе выдохнул Джон, когда напился вдоволь, пролив остатки воды на грудь. Пока он пил в обстановке произошли кое-какие изменения, а именно появился еще один пленник. Присмотревшись, Риордан окосел от нешуточного удивления. Пленник оказался бабой, при том такой же европейской наружности, как и он сам. В глаза бросился зеленый цвет волос и татуировки, покрывающие ее голые руки и грудь. Одетая не намного лучше него, она была без сознания и со связанными за спиной руками. Ее бросили на пол прямо у его ног.
— Это мне? — Джон растроганно изломил брови, закусил губу и театрально хныкнул, скрывая за очевидным лицедейством собственное смятение. — Как это мило с твоей сто...
Закончить мысль ему не дали. Прощальный удар снова пришелся по почкам. Захлебнувшись собственным криком, Риордан упустил тот момент, когда они с татуированной бабенкой остались наедине. Кажется, стоило внести в изначальный план кое-какие коррективы.