[indent] Вот уж чего Лиам совсем не собирался делать вечером в пятницу, так это торчать у себя в офисе и ругаться в режиме конференции с заказчиком, которого явно не смущала разница во времени и тот факт, что у Голдмана рабочий день уже давным давно закончился и даже вечер переквалифицировался в поздний. Их беседа, если спор на повышенных тонах из-за дрянной связи вообще можно было назвать таким простым и безобидным словом, длилась уже не первый час, а к согласию они так и не пришли. У Лиама уже начали сдавать нервы, а голосовые связки сдались еще раньше. Он натурально сипел и горячий чай, которым он спасался в процессе, уже не помогал.
[indent] - Бога ради, Дэрил, давай обсудим все это в понедельник, меня жена дома ждет, - наконец, взмолился он, когда он в очередной раз посмотрел на часы и понял, что пропустил все, что только можно было пропустить. Линетт уже давно уснула без его обычной сказки на ночь и завтра ему предстоит отмолить этот грех любимым мороженым, а Дженис... Лиам даже не хотел думать, что по поводу его столь поздней работы думает Дженис. Она прекратила слать ему сообщения с недовольными смайликами больше часа назад, а это означало одно - его ждал серьезный разговор. И хорошо бы, чтобы этот разговор состоялся сегодня, а не завтра с утра, потому что он все еще надеялся застать жену бодрствующей.
[indent] Шанс на это появился, когда Дэрил догадался посмотреть на часы и вспомнил о разнице во времени. Его извинения Голдман слушал краем уха, собирая по всему кабинету вещи, которые успел разбросать, пока вел эти бестолковые переговоры.
[indent] - Почему ты не послал меня ко всем чертям сразу же? - похоже, Дэрил искренне переживал, но толку от этого было мало. - Извинись за меня перед супругой.
[indent] - До понедельника, Дэрил.
[indent] Лиам отключил связь и, подхватив ключи от машины, заторопился на выход. Помощница уже давно ушла, поэтому офис он запирал сам и сам общался с охраной здания, которая не постеснялась задержать его сначала на проходной, а потом и на выезде с парковки. Лиам даже начала подозревать грешным делом, что они сговорились. Стоя на светофоре где-то на полпути к дому, он все же догадался, что уже можно позвонить Дженис, но та не брала трубку. Ничего хорошего это не предвещало.
[indent] В такие моменты ему отчаянно хотелось вернуться в прошлое и все исправить, но сколько бы он не просил прощения, сколько не уверял жену, что подобного больше не повторится никогда, он не мог забраться ей в голову и стереть из памяти тот вечер и ту запись. Не мог просто так взять и вымести все это, как налетевший в их общий дом мусор, как вымел из своей фирмы ту девчонку. Он даже имени ее не помнил. Просто молоденькая стажерка из технического отдела, которая решила, что секс с выпившим начальником как-то улучшит ее положение в фирме, а потом, когда этого не случилось, отправила запись его жене. Для Лиама все произошедшее было пьяным бредом, который он едва помнил, но для Дженис все было кошмарной реальностью, которая обрушилась на нее слишком внезапно. Нужно было время, чтобы все в их семейной жизни вернулось на прежнюю колею, но даже Лиам со всем своим природным оптимизмом понимал, что как раньше уже не будет никогда. Он только надеялся, что они справятся с этим. Вместе.
[indent] Эта мысль приходила ему в голову каждый раз, когда он понимался по лестнице к двери их уютного таунхауса в Вест-Виллидже и видел свет в окнах, танец звездочек ночника на веселеньких шторках детской на втором этаже и вереницу мини-горшочков с фиалками на подоконнике кухни. Дверь он открывал, уже привычно принюхиваясь, но если ужин его и ждал, то только в упакованном виде в холодильнике.
[indent] - Дженни? - позвал Лиам с порога, как только вошел в дом. Он бросил ключи в небольшое керамическое блюдо на столике у входа и запер входную дверь на все запоры. Нью-Йорк был уже не таким безопасным, как еще несколько лет назад, когда он только приобрел это жилье, поэтому Лиам все чаще задумывался о том, чтобы перебраться в пригород.
[indent] На кухне горел свет, поэтому он сразу же направился туда, подозревая, что Дженис ждала его именно там. Ждала. Или поджидала.

Отредактировано Raymond West (31-03-2024 16:38:21)

[indent] Дженис действительно нашлась на кухне. Сидела за столом, за которым они всей семьей завтракали еще утром. Бутылка красного вина была ее компанией. В воздухе витало еще что-то помимо характерного вишневого аромата кьянти. Дым. Дженис снова курила. Лиам шумно потянул носом, однако, ничего не сказал, только покачал головой. О том, что жена начала курить, он знал уже давно и самого начала прекрасно понимал, почему. Причины и следствия в данном конкретном случае были насквозь прозрачны, поэтому обсуждения не требовали. Они уже все обсудили. А вот этот совершенно нехарактерный для нее горький сарказм Лиаму категорически не понравился. Он остановился в дверном проеме и какое-то время просто наблюдал за тем, как Дженис допивает вино в своем бокале и наполняет его заново. До краев.
[indent] В этот самый момент он понял, что смысла объясняться нет. Она уже все решила. Однако, и молчать было неправильно. Не в их отношениях. Они всегда говорили обо всем, что их беспокоило, проговаривали все вслух, слушали друг друга и, самое главное, слышали друг друга. Алгоритм сломался, когда он сделал то, что сделал, и все их диалоги превратились в монологи. Его монологи, наполненные раскаяниями и клятвенными заверениями в том, что этого больше не повторится. Сегодня говорить было больно.
[indent] - То есть если я скажу, что задержался из-за клиента, который забыл о разнице во времени в этом своем Токио, ты мне все равно не поверишь? - натруженные долгими переговорами связки практически скрежетали. Лиам прочистил горло, но ситуацию это не изменило. Во рту поселился стойкий медный привкус, а стенки его горла как будто поросли наждачной бумагой и перетирали что-то между собой с особой жестокостью.
[indent] - У нас есть мёд? Горло болит просто адски.
[indent] Он прошел, наконец, в кухню и, сбросив пиджак на спинку диванчика, на котором сидела жена, направился к чайнику. Воды в нем оказалось достаточно, поэтому он просто ткнул кнопку и, достав свою любимую кружку, принялся шарить по шкафчикам в поисках меда. Этого пластикового пузырька в виде медведя с бочонком в лапах, который так нравился Линетт. Лиам стащил его в какой-то закусочной за городом, потому что он так понравился дочери, что она не выпускала его из рук, пока они обедали. Тот мед, что в нем был, давно уже съеден, но мишка регулярно пополнялся новым. С тех пор все субботние блины были с медом из этого трофейного мишки.
[indent] - Линетт нормально уснула, не капризничала? - спросил Лиам, уже предполагая ответ. - Я обещал ей снова почитать ту сказку про чихающую панду. Уж не знаю, почему она так ей нравится.
[indent] Он наконец-то нашел «медведя» и сразу же надавил себе в кружку из носика на его голове достаточное количества меда, которое должно было, если не привести его горло в полный порядок, то как минимум смягчить его и избавить от неприятного першения. Чайник еще шипел, не торопясь доводить воду до кипения, потому Лиам вернулся к жене и, привычно клюнув ее в макушку мимоходом, устроился напротив. С такого ракурса было особенно хорошо видно, как поблескивают ее глаза и как четко очерчивается та горькая линия у рта. Лиам впервые заметил ее на лице своей жены, когда вернулся домой в тот день. Когда она все узнала. Даже сейчас он мог воссоздать в памяти тот день по минутам, как если бы уже тогда шел обратный отсчет и он заранее знал, что будет взрыв.
[indent] В груди защемило от ставшего почти привычным чувства бессильного отчаяния. Потому что Лиам не мог, он просто не мог взять и все исправить, как бы ему этого не хотелось. Он протянул руку и обхватил тонкие пальцы Дженис своими. Они были такими холодными, что ему захотелось их согреть, поэтому он обхватил кисть жены второй рукой, спрятав ее миниатюрную ладошку в своих ладонях целиком. Наверное, это было самовнушение, но Лиаму казалось, что он держит в руках осколок льда.
[indent] - Что мне сделать, чтобы ты перестала себя так мучить? - просто спросил он, заглядывая в усталые глаза жены. - Скажи, потому что я не знаю.

[indent] Отвечать Дженис не спешила. То ли не знала, что сказать, то ли не знала, как сказать. Что бы ни было у нее на душе, это ему не понравится. В этом Лиам отчего-то был уверен. Он не мог сказать точно, что именно это было - предчувствие или просто знание. Но он был в этом уверен точно так же, как и в том, что как бы он ни старался, Дженис его не простит. Однако, ее ответ, несмотря на промедление, все равно оказался для Лиама неожиданным и резким. Он моргнул, однако, его лицо оказалось неспособным выразить хоть что-то. Все-таки он слишком устал. Он даже соображал с каким-то усилием, пытаясь вместить в свою гудящую голову то, о чем говорила Дженис.
[indent] «Куда уехать? Зачем? Кому будет лучше?» - пульсировало в висках. Лиам сдвинул брови в тщетной попытке сосредоточиться на мысли, которую несли слова Дженис, но более или менее смог это сделать, только когда она вскочила из-за стола к вскипевшему чайнику. Он прокрутил в голове сказанные ею слова. На этот раз его брови поползли вверх. Лиам был почти поражен простотой ее затеи, хотя в ней не было по сути ничего нового или хотя бы неожиданного. Он боялся, что Дженис уйдет от него еще в первые дни, но она осталась, и он бросил все свои силы на то, чтобы заставить ее поверить ему снова, а теперь... теперь она била в это самое место, в этот самый страх, как будто специально выжидала все это время.
[indent] «Линетт... - пронеслось почти паническое в голове. - Она хочет забрать Линетт.»
[indent] Почти оглушенный этим осознанием Лиам откинулся на мягкую спинку стула, на котором сидел, и как-то совсем уж обессиленно растекся на сидении, не в силах держать осанку. В нем как будто вообще не осталось костей. Почему-то вспомнилась уже давно прочитанная статья о синдроме запертого человека. Кажется, сейчас он испытывал нечто подобное. Он как будто был заперт в своем собственном немощном теле и мог только молча наблюдать за тем, как его жизнь рушится до самого основания. Это бессилие вызывало отчаяние, но даже на это отчаяние не хватало сил. Лиам просто наблюдал.
[indent] Как в замедленной съемке Дженис вернулась к столу, поставила перед ним кружку с чаем и снова отошла, чтобы достать аптечку. Смешно. Он о ней даже не вспомнил. Привык как-то обходиться без медикаментов. Тем же медом или просто горчим питьем, а потом делал вид, что не болел вообще. Возможно, именно поэтому у многих людей из его окружения создавалось впечатление, что его броню не пробить. Чтож, у его жены это получилось без особых усилий. Она успела его изучить и знала, как причинить ему самую большую боль.
[indent] - Хочешь забрать у меня дочь? - наконец, спросил он окончательно севшим голосом, когда Дженис вернулась за стол. На леденцы Лиам не обратил совершенно никакого внимания. Он и про чай благополучно забыл. Только смотрел неотрывно на жену, в ее повлажневшие от непролитых слез глаза и пытался понять, действительно ли он правильно ее понял. Она действительно собиралась от него уйти и забрать дочь?
[indent] Умом он понимал, что она долго к этому шла, и само это решение далось ей очень и очень сложно, но сердце захлебывалось горечью от мысли, что Дженис хочет таким вот образом его наказать. Через Линетт. Лиаму хотелось верить, что он ошибается. Очень хотелось, но не получалось. Она хотела уйти от него, забрать дочь и... и что? Посмотреть, как он будет сходить без них с ума? Звонить, переживать, умолять вернуться? Или хотела просто взять и вычеркнуть его из своей жизни, как что-то не оправдавшее ожидания, сломавшееся или просто ненужное?
- А ей ты как это объяснишь? - спросил он после недолгой паузы, ощущая, как растекается во рту медный привкус крови из истерзанного горла. - Я тебя понял. Ты не хочешь больше меня видеть. Пусть на какое-то время, но суть я уловил, - он кашлянул, прочистил горло и снова вернулся к своей мысли. - Но как ты объяснишь это нашей дочери? Как ты вообще себе все это представляешь? Объясни, потому что в моей голове все это не укладывается, хоть тресни.
[indent] Его голова действительно была готова треснуть. Лиам импульсивно зарылся пальцами в свои волосы, поддался вперед и так и застыл, уперевшись локтями в столешницу и обняв себя за затылок в тщетной попытке унять эту пульсирующую, разламывающую его череп боль.

[indent] - Нет, ты хотела, - после некоторой паузы, когда в его гудящей мигренью голове отзвенел наполненный ядом голос жены, отозвался Лиам, истязая свои окончательно истершиеся в кровь связки. - Ты хотела и ты... высказалась.
[indent] Уже не в первый раз, но впервые в ее отповеди, в этом болезненном потоке обиды на его кающуюся голову звучала не только боль и разочарование, но и неприкрытая ненависть. Дженис высказалась, но, как подозревал Лиам, легче ей не стало. А ему... ему было все так же странно видеть, как Дженни, его Дженни буквально выворачивает себя на изнанку от желания сделать ему так же больно, как он сделал ей. Разница была лишь в том, что он это сделал несознательно, по глупости и в пьяном бреду, а она... она прекрасно все осознавала и действительно хотела причинить ему боль. И впервые он видел в этом не только обиду, но и ненависть. Самую настоящую, медленно, но верно чернеющую и загустевающую. Концентрирующуюся до состояния напалма.
[indent] - Что бы я ни предложил, ты все равно поступишь по своему, - после недолгого молчания заметил Лиам. - Я тебя знаю, Дженни. Ты уже все решила. Хотя бы не обнадеживай меня, это слишком жестоко, - он усмехнулся и, покрутив кружку с медленно остывающим чаем, снова поднял глаза на стоящую к нему спиной женщину, которую он любил всем сердцем несмотря ни на что. - Так что будет потом, когда Линетт привыкнет видеть меня только по праздникам и выходным? Подашь на развод?
[indent] Все выглядело именно так. Как по учебнику, если таковой когда-нибудь напишут, если, конечно, уже не написали. В голову снова постучалась мысль обратиться к специалисту, но Лиам почти с презрением от нее отмахнулся. Все эти семейные психотерапевты были ему отвратительны. Он не собирался каяться перед незнакомцем, чтобы получить, в конце концов, еще одну дозу осуждения с его стороны. Лиам и так прекрасно знал, что поступил недостойно, жестоко и... да, мерзко. Так, по крайней мере, все себе представляла Дженис, судя по тому, как она в запале живописала весь процесс. Мысли его снова вернулись в тот вечер, который он помнил отрывками. Корпоратив, шампанское, его попытки дозвониться до водителя служебной машины и та девица-стажер, предложившая его подвезти на своей машине. Если бы не запись, которую она сделала, он бы так и не узнал, что произошло на самом деле. И остался в святой уверенности, что добрался до дома и провел ночь со своей собственной женой, а не с едва знакомой девицей. Он просто принял факт собственной же измены, не разбираясь в деталях, потому что куда важнее ему было сохранить семью, а не оправдаться за то, чего он даже не помнил. Теперь, похоже, ему точно так же предстояло принять тот факт, что от него уходит жена. Уходит и забирает дочь.
[indent] Наказание. Это было его наказание, которое он должен выдержать. Но удовлетворится ли этим наказанием Дженис? Что-то подсказывало Лиаму, что это только начало. Женщины всегда отыгрываются за нанесенную обиду куда более сильным и болезненным ударом. В этом отношении его супруга почти не отличалась от той девицы, которой не понравилось, что он не стал повышать ей зарплату только потому, что она однажды скрасила его досуг. Она наказала его, отправив видеозапись Дженис, а жена подхватила эту женскую эстафету и теперь наказывала его уже по-своему. Занятная параллель.
[indent] - Мы открываем филиал в Японии, - вдруг заговорил он своим скрежещущим голосом. - В Токио. Я не собирался ехать, думал проконтролировать все удаленно, но теперь... Теперь, думаю, что лучше все сделать самому, - он помолчал, чтобы все-таки сделать глоток чая, и продолжил уже более уверенным и твердым голосом. - У тебя будет время, чтобы собрать ваши с Линетт вещи и все устроить.
[indent] Он хотел было сказать, что у Дженис будет время все основательно обдумать, пока его не будет, но Лиам ничуть не покривил душой, когда сказал, что знает свою жену и уверен в том, что она уже все решила. Возможно, даже созвонилась с Бонни.
[indent] - Или ты хочешь, чтобы я вас проводил? - спросил Лиам, внутренне содрогаясь от такой перспективы. Это тоже могло стать наказанием. Заставить его смотреть, как жена и дочь оставляют его. Еще недавно он бы и мысли не допустил, что Дженис заставит его пройти через это, но теперь он ни в чем не был уверен.

Отредактировано Raymond West (01-08-2024 18:06:43)

[indent] Не сказать, чтобы Лиам почувствовал какое-то особое облегчение, когда Дженис сказала, что справится с отъездом без него. Это скорее было намеком хоть на какое-то равновесие. Минувшие месяцы он чувствовал себя тем канатоходцем, что вздумал пройти по канату между башнями близнецами. Балансировал на высоте, рискуя в любой момент сорваться вниз и разбиться насмерть, но всякий раз, когда добирался до смотровой площадки одной из башен, где было безопасно, разворачивался обратно и балансировал снова, рискуя всем. Как там его звали?.. Филипп, кажется.
[indent] Пока Лиам ворошил свою память, пытаясь раскопать в ней имя знаменитого канатоходца, только бы не думать о том, что его жизнь окончательно утратит смысл без жены и дочери, Дженис успела сбежать, оставив его наедине с тяжкими мыслями. Только расслышав, как тихо скрипнула дверь гостевой комнаты на втором этаже, Лиам вернулся мыслями к тому, что действительно было важно. Снова гостевая комната, снова он как гость в собственном доме. Это началось уже давно, но до сих пор Лиам упорно игнорировал это неприятное во всех смыслах чувство, отдавая должное моральному праву жены диктовать свои условия. Теперь же ему было отвратно само его смирение с этим.
[indent] Не склонный довольствоваться полумерами, Лиам довольно быстро нашел решение этой проблемы и к моменту, когда Дженис снова появилась на кухне, он успел запить его чаем, который, к счастью, успел достаточно остыть, чтобы не обжигать его несчастное горло. В голове было удивительно пусто, и эта пустота придавала уверенности. Лиам взглянул на вновь устроившуюся напротив Дженис, но не успел ничего сказать. На стол прямо перед ним легла плоская коробочка. Он уставился на нее, не поменявшись в лице. Слова Дженис как нельзя лучше иллюстрировали эволюцию или в данном случае деградацию отношений между ними. Сначала подарок на годовщину, а теперь просто сувенир на память. Секунду Лиам еще медлил, как будто всерьез раздумывал о том, чтобы оставить распаковку до той самой даты, но он не раздумывал. Во всяком случае, не об этом. Ему вдруг просто пришло в голову, что это еще одно изощренное наказание, которое Дженис припасла напоследок. Собственно, примерно так оно и было.
[indent] Все так же не меняясь в лице, которое, казалось, намертво застыло безучастной маской, он открыл коробочку и, помедлив немного, достал карманные часы на цепочке. Изысканные, как все то, что Дженис ему дарила. Открыв крышку с тихим щелчком, Лиам уставился на спрятавшуюся под ней миниатюру и шумно вздохнул. Это действительно было наказание и очень жестокое. Голос Дженис, интересующейся, когда он уезжает, пробился через шум в ушах, который до этого момента упорно игнорировался. Сморгнув, Лиам поднял на нее глаза. Решение, принятое в ее недолгое отсутствие, сейчас казалось единственно верным. Он должен был уехать прямо сейчас. В отель или обратно в офис, все равно. Очевидно же, что Дженис именно этого от него и ждет. Чтобы он исчез поскорее.
[indent] - Пожалуй... прямо сейчас, - проговорил он хриплым, но твердым голосом и, закрыв часы, вернул их в коробочку. - Я не могу их принять, тем более на память, - Лиам отодвинул от себя подарок и убрал руки, откидываясь на спинку стула, чтобы дистанцироваться от него максимально. - Потому что единственное, о чем они будут мне напоминать, это о том, что ты от меня ушла, а я вряд ли об этом когда-нибудь забуду.
[indent] Дженис просто не позволит забыть, подумал Лиам, глядя на свою жену через стол. Он по-прежнему рвался к ней всем своим существом, изнывал от желания обнять и в который уж раз клятвенно заверить, что любит только ее одну и больше никогда не причинит ей боль, но подсознательный страх снова напороться на острые шипы ядовитой ненависти, лишал его всякой надежды.
[indent] - Подаришь, когда вернешься... если вернешься, - он намеренно оговорился, намеренно же поправился и, чуть наклонив голову, будто заглядывая под ее ресницы, добавил: - И если простишь.
[indent] Лиам посидел за столом еще секунду другую, всматриваясь в любимое лицо и обдумывая сложившуюся ситуацию, и, наконец, поднялся с места. Ему нужно было подняться наверх, в их с Дженис спальню и собрать вещи, которые могли ему понадобиться в командировке.
[indent] - Я заеду завтра с утра, чтобы попрощаться с Линетт, - сообщил он почти ровным голосом. - Думаю, она не будет задаваться вопросами, если я «просто» поеду в командировку, а вы «просто» поедете в гости к Бонни. А потом... потом посмотрим.
[indent] Кивнув собственному решению, Лиам вышел из кухни. Он поднимался наверх уверенно, будто решение об отъезде было принято уже давно, а он просто следовал плану. Завтра он наверняка сильно огорошит одного из своих замов этим решением, но это его беспокоило чуть меньше, чем совсем никак.