Niklas Winterberg | Никлас Винтерберг

Род деятельности: кардиохирург, глава отделения в госпитале Касл Рока Дата рождения: 22.05.1976, 44 года Рост: 188 см. Телосложение: худощавый и жилистый, с развитыми благодаря спорту мышцами. Цвет глаз: темно-серые. Цвет волос: темный блонд.

Nikolaj Coster-Waldau

Особые приметы: время от времени забивает на стрижку и бритье, из-за чего начинает походить на стареющего хиппи, но чаще всего следит за собой и щеголяет разве что недельной щетиной или аккуратной бородкой. Одевается со своеобразным шиком, сочетая потертые джинсы с классическими рубашками и пиджаками. Когда-то, катаясь на лыжах, серьезно повредил колено, поэтому теперь в непогоду заметно хромает и мучается болями.

Биография

Как и его старший брат, Никлас учился в Гарварде, только специализацию выбрал совсем другую и решил не тратить свое время на научную работу и преподавание. Он просто подумал, что в операционной от него будет куда больше толку, чем в душной аудитории университета. По той же причине примерно два с лишним года Никлас провел в странах третьего мира, оперируя пациентов с редкими патологиями сердца. В конце концов он все же вернулся в свой родной город, поближе к семье, чтобы работать в местном госпитале. Спустя несколько лет, добрый десяток смертей на операционном столе и сотни спасенных жизней Винтерберг возглавил отделение хирургии, а когда госпиталь был взят под заботливое крылышко исследовательского центра Кроуфордов, ему таки пришлось заняться обучением будущих хирургов. Преподавать Никласу не особо нравилось, что нередко становилось причиной трений с начальством, но студентам он неожиданно понравился. Не лишенный чувства юмора и здоровой самоиронии, он довольно легко заслужил их симпатии и стал пользоваться определенным авторитетом среди молодняка. Ему вообще довольно легко удается располагать к себе людей, но проблема в том, что общение с ними ему не особо-то и нужно. И он редко утруждает себя тем, чтобы скрывать это ради сохранения хороших отношений. Он настолько самодостаточен, что нередко скатывается до откровенной мизантропии, что сказывается на его поведении.
Возможно, именно поэтому в личной жизни ему не везет. Все отношения, которые у него были, заканчивались, даже не успев толком окрепнуть. Молодые девушки и куда более зрелые женщины, с которыми его сводила когда судьба, а когда друзья и знакомые, просто в какой-то момент осознавали, что не так уж ему и нужны и не желали мириться с тем, что в жизни Никласа первое место занимает и всегда будет занимать его работа и его пациенты. В конце концов, доктор Винтерберг решил, что ему и так хорошо. Без жены, детей и прочих радостей семейной жизни. Конечно, иногда на него находит тоска, когда он возвращается после смены в свою холостяцкую берлогу и давится наспех разогретыми в микроволновке полуфабрикатами, но эта тоска легко улетучивается под действием алкоголя, легких антидепрессантов и умелых ласк девушек по вызову, которые у него на быстром дозвоне. В хороших отношениях не только с братом, но и с его бывшей женой. С племянницей они работают в одном госпитале и частенько проводят время вместе за обедом или просто за кофе во время очередного перерыва. Поэтому поддерживать связь с семьей Никласу труда не составляет. Другое дело, что времени на это почти нет. Единственное, чему он всегда находит время, это занятия спортом. Бег трусцой, езда на велосипеде, лыжи в зимний сезон помогают ему справляться со стрессами на работе и поддерживать себя в форме.

О чем знают все:
Несмотря на то, что Никлас сам по себе успел заслужить немалый авторитет как талантливый кардиохирург, его так или иначе прежде всего связывают с куда более знаменитым братом Кристером. Однако, самого Никласа это ничуть не трогает. В своем деле он один из лучших и об этом хорошо известно. Как и о том, что человек он непростой. Конечно, с ним приятно поболтать, стоя в очереди за кофе с утра пораньше, и душевно подискутировать на самые разнообразные темы за кружкой пива в конце рабочей недели. Однако, с ним очень непросто дружить, о чем знают лишь единицы. Его студенты одновременно обожают и побаиваются его, а коллеги уважают за профессионализм и готовность работать даже в собственный выходной, но стараются не попадаться ему под руку, когда он устал или раздражен. С пациентами общается нечасто и старается этого избегать. Он хорошо известен, как убежденный холостяк, который скорее вызовет проститутку на дом, чем сходит с кем-нибудь на свидание, но случается и такое.

О чем не знает никто:

Скрытый текст:

Для просмотра скрытого текста - войдите или зарегистрируйтесь.

Пробный пост

После ночной смены солнечное утро, обрушившееся на госпиталь Касл Рока, показалось Никласу настолько отвратительным, что он не постеснялся объявить об этом во всеуслышание, когда спустился из своего кабинета на втором этаже в фойе, чтобы поздороваться с Сибил Динсмор перед уходом. Давно устоявшаяся традиция, которую он редко нарушал. Однако, главврач отсутствовала, а дежурная медсестра, работающая на ресепшене, сообщила ему о том, что доктор Дисмор нынче в отъезде и занята тем, что улаживает какие-то там очень важные вопросы со страховой компанией, с которой у их госпиталя заключен контракт.
— Страховщики опять в своем репертуаре? — вопрос был риторическим, и Никлас буквально проворчал его, перебирая журнальчики на стойке. Выбор его пал на новый выпуск одного медицинского журнала, в котором, судя по обложке, была напечатана статья Кристера. Он свернул журнальчик в трубочку, словно это было порнушное издание, с которым он собирался заглянуть в сортир, он направился к выходу. Но не успели створки автоматических дверей разъехаться в разные стороны, чтобы выпустить его на свежий воздух, как из-за дверей отделения скорой помощи показался один из его студентов, тоже отработавший смену.
— Док! — радость, озарившая лицо интерна, заставила поблекнуть даже темные круги от недосыпа, наметившиеся у парня под глазами. — Вы уходите?
Выглядел он решительно и явно собирался пристать к заднице Винтерберга как тот самый пресловутый банный лист, от которого хрен избавишься. Никлас даже слегка подзавис, раздумывая, а не сделать ли вид, что он только что пришел и вообще очень торопится, но в конце концов все же махнул рукой. Если этот паренек, Эдвин Стоукс, кажется, и пристанет к нему, то ненадолго. Никакая молодость и никакое шило в заднице не отменяет того факта, что после ночной смены хочется только одного - спать, спать и еще раз спать. На это Никлас и сделал ставку.
— Ухожу, — кивнул он, продевая голову и плечо через ремень своей сумки, и демонстративно зевнул, чем вызывал приступ зевоты и у паренька. — Что-то хотел, Эдвин?
Отзевавшись, молодой человек живо кивнул, и принялся шарить по карманам. Никлас терпеливо ждал, но мысленно уже бежал сломя голову. Ничего хорошего все это не предвещало. Эдвин между тем переключился с карманов на свой рюкзак и принялся рыться в нем. Там он нашел то, что искал, и вручил Никласу. Это был флайер, сообщающий о том, что в одном из общежитий местного колледжа в эту пятницу, то есть уже сегодня, состоится пижамная вечеринка в честь начала учебного года. Никлас оценил незамысловатую картинку, очень даже однозначно намекающую на то, что намечается отчаянная пьянка, и поднял на Эдвина вопросительный взгляд. Мол, и что с того. Видимо, он должен был это понять без лишних разъяснений, но его уставший за целую ночь напряженной работы мозг отказывался работать в привычном режиме и что-либо понимать.
— Мы вас ждем, — пояснил парнишка, улыбаясь во все свои тридцать два зуба, наверняка очень дорого обошедшихся его родителям. — Это наша тусовка. Будут все ваши студенты. Старые и новые. Хотим как следует оторваться перед новым учебным годом. Приходите.
Судя по голосу, до Эдвина постепенно начало доходить, что приглашать препода на студенческую тусовку, где все будут пить, курить травку и трахаться по углам, довольно рисковано, но в его взгляде теплилась какая-то почти детская надежда на то, что этот клевый доктор Винтерберг действительно такой клевый, что будет не прочь потусить со своими студентами. И вот прямо сейчас Никласу так хотелось его разочаровать, что аж прям чесалось в одном месте.
— Хорошо, я постараюсь заглянуть, — вместо категорического и ехидного отказа выдал он и даже потрудился улыбнуться. — Дешевое пиво, чипсы и желе, девочки в пижамках... Я такое не пропущу.
При этих словах Эдвин расцвел как подсолнух и только не сплясал на радостях. Даже, кажется, испытал порыв обнять Винтерберга, но вовремя спохватился и все таки не стал этого делать. Они вышли, наконец, из здания госпиталя и распрощались на парковке, но Никлас еще какое-то время топтался у своей машины, комкая флайер и гадая, не аукнется ли ему эта затея потом.