Медленно, но верно Наполеон Соло превращался в отчаянную домохозяйку. Об этом он раздумывал, пока готовил омлет и параллельно замешивал тесто на вафли, хмуро глядя в окно кухни на пасмурное каслрокское утро, в котором примерно полчаса назад скрылся его новоиспеченный «супруг», сбежавший из уютного семейного гнездышка на пробежку, едва рассвело. Ему не нравилось думать, что сбежал он скорее от его общества. Семейная жизнь не задалась, но это было меньшей из их проблем.
Они провели на этом острове уже две недели, а Илья так и не оттаял. Все то же каменное выражение лица, все тот же иней в глазах, все те же скупые фразы в ответ. Соло казалось, что Курякин с большей охотой вообще молчал бы сутками напролет, но с таким болтуном, как Наполеон это было сложно. Он почти силком втягивал напарника в разговоры, почти насильно заставлял его отвечать на свои колкости и остроты, но ответы не удовлетворяли Соло, даже когда били в ответ с не меньшей силой. Они не насыщали его как раньше и не доставляли прежнего удовольствия. Потому что он видел, что Илье плевать и огрызается он скорее машинально. На отъебись, как выражаются русские. Он видел это по глазам. По этим стылым как арктические льды глазам, которые, казалось, покрылись непробиваемой коркой после смерти Габи. Их маленькой взрывной девчушки, которую они должны были оберегать. Которую они договорились оберегать.
С громким стуком отставив от себя миску, Наполеон уперся обеими руками в столешницу и сгорбился, словно не тесто размешивал все это время, а гирю тягал. В груди заныло. Ему тоже было тяжело. Он любил эту девочку, как младшую сестру, которой у него никогда не было, но то, что было между ней и Курякиным, выходило далеко за эти рамки, поэтому он даже не думал ревновать к чужой скорби. Только ждал, когда она если не пройдет совсем, то хотя бы ослабнет. Но как же он устал… Как же он устал смотреть в ледяные глаза Ильи и ощущать, как внутри разрастется черная дыра вины, высасывающая из него все силы. И пусть умом Соло прекрасно понимал, что ничего не смог бы сделать тогда, глупая мышца в груди отказывалась принимать этот факт. Он должен был спасти Габи. Он должен был хотя бы попытаться. Должен был…
Писк вафельницы, нагревшейся до нужной температуры, вывел его из ступора. Наполеон выпрямился, глубоко вздохнул и, бросив быстрый взгляд на часы, вернулся к готовке. Она его всегда успокаивала. Возвращала иллюзию контроля, который Соло утратил, казалось, безвозвратно. К тому же время поджимало. Еще минут двадцать, двадцать пять и вернется Курякин. Как всегда хмурый и очень голодный. Последнее Соло был в силах исправить.
На сковороде томился омлет с сосисками и сыром, а на столе красовалась тарелка вафель, когда входная дверь хлопнула и в холле послышалась знакомая возня. Кажется, Наполеон до последнего шороха выучил все передвижения Курякина. Вот он разувается, сковыривая беговые кроссовки без всякого трепета к дорогому брэнду, вот стряхивает с плеч куртку и вешает ее, пропахшую потом и прелой листвой, рядом с дорогущим пальто Соло, вот идет прямиком на кухню, сосредоточенно сопя, как собака, взявшая след. Вот останавливается на пороге.
— Ты как раз вовремя, — не поворачивая головы, сказал Наполеон. Он стоял над кофеваркой и ждал, когда та перестанет пыхтеть. — Омлет с сосисками, вафли… кофе будет готов через минуту. Молока только нет. Я последнее на омлет извел. Но есть апельсиновый сок, если хочешь. И еще вот это.
Оставив кофеварку, Соло шагнул в сторону, открыл один из шкафчиков и достал на свет божий банку сгущенки. Настоящей русской сгущенки в запаянной консервной банке и с бело-голубой этикеткой. Эдакий привет из СССР. Когда Соло нашел ее, он глазам своим не поверил, но купил на пробу, пообещав себе вернуться и закупиться основательно, если Курякин останется ею доволен.
— Представляешь, у них тут есть магазинчик настоящих русских продуктов, — Соло стукнул банкой о столешницу и полез в ящик за открывашкой, потому что банка не была оснащена кольцом. — Потом покажу. У них там даже конфеты есть.
[icon]https://forumstatic.ru/files/0012/5c/b4/98352.jpg[/icon]

Отредактировано Paul Anderson (20-12-2021 00:20:49)

Подпись автора

— So you're a thief.
— I like to call myself a specialist in complicated acquisitions.

Откуда в этом доме было столько кухонных приблуд, Соло не имел никакого понятия. Он успел насчитать четыре разных открывашки, пока рылся в ящике в поисках знакомой, но его все равно отпихнули от сгущенки, словно он собрался сделать что-то кощунственное по отношению к ней. Наполеон собрался было возмутиться - он не любил, когда на кухне, где правил только он один, происходили даже подобные мелкие бунты - однако, спешно захлопнул варежку, когда Курякин достал какую-то дикую на вид конструкцию, которую сам он без раздумий забраковал, и принялся открывать банку.
Эти русские либо безумные, либо гении, третьего просто не дано, думал Соло, заворожено глядя на то, как ровно вскрывается банка в руках напарника. Такой срез, пожалуй, смогла обеспечить только электрическая открывалка вроде тех, что были популярны в махровых восьмидесятых, а тут простая механическая открывашка, умещающаяся в руке. Впрочем, ее сложно было назвать простой. Соло так и не понял, как эта конструкция работала, но он пообещался себе разобраться как-нибудь на досуге. В том магазине было много консервов из России.
Кофеварка перестала пыхтеть, и Наполеон отвлекся от открывающего сгущенку Ильи на нее, но всего на несколько секунд. Когда он повернулся обратно с двумя кружками кофе в руках, он так и замер, почти в ужасе уставившись на то, как напарник облизывает крышку.
- Курякин, ты совсем охренел?! - кажется, он переборщил с драматизмом, но его понесло. Манерный эстет, который был неискореним в нем даже во времена, когда кроме хижины и армейских пайков в их распоряжении не было ничего, почти агонизировал, когда Курякин начинал вести себя подобным варварским образом. - Ну, что за варварство? Не мог ложку взять? Порежешься же!
Кудахтая, как курица-наседка, он поставил обе кружки на стол и отобрал у Ильи крышку, уже тщательно вылизанную с внутренней, испачканной сгущенкой стороны. Он сердито посмотрел на напарника, явно довольного своей выходкой. По неподвижному лицу было не заметно, но Соло слишком давно и слишком хорошо знал Курякина, поэтому по глазам видел, что тот доволен. И не столько собой, стоит заметить, но и лакомством. В привычно стылых глазах заискрилось что-то настолько теплое, что Наполеон так и замер, не решаясь распекать напарника дальше. Он слишком ждал этого момента. Ждал этих искр в глубине многовекового льда, в который уже устал биться. Может, теперь все наладится?
- Ну и как, понравилась? - спустя, наверное, тысячу лет решился спросить Соло, глядя на Курякина снизу вверх. - Там было еще какое-то сгущенное какао в такой же банке, но я не рискнул. А еще была varenka, - припомнил Соло и озадаченно моргнул. - Это что вообще? Какой-то ваш советский изврат вроде той же селедки под шубой?
В свое время американец честно пытался оценить прелесть этого блюда, но получалось не очень. Даже под водку. А вот пельмени под водку ему очень даже зашли. Надо как-нибудь глянуть, не продают ли в том магазине пельмени. Равиоли, конечно, можно и в обычном местном супермаркете найти, но это же не то же самое. Совсем не то же самое.
Так, с мыслями о противоречивой русской кухне Соло вспомнил о том, что они вообще-то завтракать собирались, и снова засуетился, возвращаясь в режим отчаянной домохозяйки. Он подхватил с плиты сквородку, в которой уже начал подстывать омлет с сосисками, и, с ловкостью шеф-повара разделив его на две порции лопаткой, стряхнул обе на тарелки. Его порция была чуть меньше. После того, как Наполеон заметил, что снова начал прибавлять в весе, не иначе от слишком спокойной жизни, он стал уменьшать свои порции в пользу вечно голодного Ильи. Тому лишний вес не угрожал, сколько бы он в себя не впихивал, да и восстановление после ранения требовало обилия белков в рационе.
Устроившись, наконец, на своем месте, Соло позволил себе более внимательно осмотреть напарника. После пробежки он был встрепан, а футболка липла к телу, очерчивая острые плечи и ключицы. Несмотря на щетину, он больше походил на нескладного подростка.
- Как плечо? - отдав должное своей порции, спросил Соло. - Тебе бы на силовые перейти. Массу наберешь куда быстрее, чем на побегушках своих. Что я зря что ли зал оборудовал?
[icon]https://forumstatic.ru/files/0012/5c/b4/98352.jpg[/icon]

Отредактировано Paul Anderson (20-12-2021 00:20:06)

Подпись автора

— So you're a thief.
— I like to call myself a specialist in complicated acquisitions.

Смотреть, как Куркин ест, было сродни медитации. Сколько раз Соло ловил себя на том, что почти неприлично пялится, зависнув, как перегруженный компьютер. Наверное, то же самое испытывают русские жены, которые кормят своих мужей борщом по вечерам после тяжелого рабочего дня. Сидят, мечтательно подперев щеку рукой, и любуются, пока где-то в ванной комнате стираются пеленки, а в детской сопит пара нахулиганившихся за день малышей. М-да... Наполеон уткнулся в тарелку и задепрессовал. Приехали. Мало того, что он уже почти две недели каждый божий день торчит на кухне, как отчаянная домохозяйка, так еще и мыслить начал, как мамаша и верная жена. Еще немного и он начнет сварливо распекать напарника за то, что тот не уделяет ему достаточно внимания. Впрочем, эта его «грусть» продлилась недолго. Едва Курякин заговорил, Соло снова поднял на него глаза и нехорошо сощурился.
«То есть, не хочешь стать таким, как я?» - мысленно перевел Наполеон. Почему-то он не сомневался, что верно истолковал взгляд напарника, которым тот окинул его обтянутые домашним трикотажем плечи. Иногда Соло сам ловил себя на мысли, что перебарщивает с качалкой. Мускулатура, это, конечно, хорошо. Красиво, эстетично и привлекательно, что в его деле было очень важно. Но едва ли подобные упражнения разгонят его от природы медленный метаболизм до скорости метаболизма того же русского, который трескал все, что не приколочено, и не задумывался о том, что на нем не сойдутся джинсы или костюм будет сидеть не так, как надо. Может, ему тоже стоит побегать? Соло представил, как они вдвоем носятся по округе, как пара борзых, на радость местным домохозяйкам и невесело усмехнулся.
И надо же было Курякину именно в этот момент отбить подачу так, что Соло прилетело прямо в лоб. Он резко стер с лица усмешку и поджал губы в жестком выражении. Если бы русский ему прямо сказал, мол, Ковбой, ты разжирел не в меру, было бы не так паршиво. Наверное. С толку сбивало полное отсутствие выражения на лице Курякина. Соло ожидал увидеть затаившуюся в чужих глазах насмешку или хотя бы намек на улыбку в уголках губ, но напарник смотрел так безразлично, что становилось как-то не по себе. А Наполеон еще на что-то надеялся. Наивный.
- Не всем везет с метаболизмом, - наконец, пожал плечами Соло, вновь утыкаясь в свою тарелку. Аппетит пропал, но он упорно делал вид, что это не так. - Можно и поразмяться, только имей в виду, аккуратничать с тобой я не буду. Закинься таблетками заранее, если, конечно, ты еще не все сожрал.
Он снова посмотрел на напарника и слегка дернул уголком губ. Кто-то должен был вести себя, как раньше. Как будто ничего не произошло, и они просто зависали в том временном промежутке между миссиями, когда можно было зализать полученные раны и отдохнуть в свое удовольствие. Блаженные деньки, которые всегда так нравились всем троим. Троим...
Улыбка застыла на лице Соло, однако, взгляда от лица Курякина он не отвел, в который уж раз за эти недели задаваясь вопросом, что творится в его голове. Что творится на душе и на сердце? Осталось ли от них вообще хоть что-то?
- А вечером можем выбраться в город, - как бы между прочим предложил Соло, не глядя на Курякина, но жадно улавливая краем глаза все его реакции. - Слышал, у них тут полно занятных местечек, где можно неплохо провести время, - он немного помолчал, ковыряясь в омлете, и снова посмотрел на Илью. - Нам нужно выбираться. Хотя бы иногда. Местным нужна пища для пересудов, а то как бы они не устроили паломничество к нам домой, как тогда в Нормандии. Помнишь?
Воспоминания о том отпуске были одними из самых приятных за все пять лет. Они почти месяц провели в мелком городке близ Руана, спасаясь от жары под крышей ветхого дома в окружении запущенного сада, болтаясь в гамаках и поедая то, что приносили любопытные соседи. Всем было интересно, кто они такие. Пара мужиков, один другого краше, и юная девушка с замашками мелкого уличного хулигана просто не могли не вызывать вопросов. Все были уверены, что они семья, но кто с кем спал и в каком порядке, никто не уточнял.
[icon]https://forumstatic.ru/files/0012/5c/b4/98352.jpg[/icon]

Подпись автора

— So you're a thief.
— I like to call myself a specialist in complicated acquisitions.

Не то чтобы Соло надеялся на что-то. Он уже привык, что напарнику куда как комфортнее в одиночестве и вдали от людей и навязчивого внимания, а своего американского коллегу он просто терпит, как приблудного кота, с которым приходится делить жилище на двоих. И Соло, черт возьми, уже готов был к тому, что Илья пошлет его самым дремучим лесом, и ему придется в одиночку выстраивать светскую жизнь их «семейства», чтобы наладить контакт и обзавестись полезными знакомствами, если уж им придется задержаться в этом местечке на всю зиму. Но Курякин все же удивил. Вообще вышло довольно неоднозначно. Он вроде бы и согласия ему не давал, но и не отказывался. Соло коротнуло на несколько решающих секунд, как это обычно и бывало, когда напарник выкидывал что-то подобное, а потом он удивленно вскинул брови. На лицо сама собой наползла его обычная усмешка. Немного пренебрежительная, немного снисходительная и совсем чуть-чуть восторженная, будто он принимал брошенный напарником вызов. И пусть никакого вызова не было, от пытливого взгляда Соло не укрылась искра веселья, затаившаяся в дымчатых глазах Ильи. На все эти его монализовские улыбки он не покупался уже давно, а вот в глаза таращился с маниакальной одержимостью, потому что знал - именно там таится все самое настоящее, искреннее и неподдельное, что невозможно сымитировать.
- В этом деле мне помощь не нужна, уж тебе ли не знать, - фыркнул Наполеон, однако, так и не отвел пытливого взгляда, испытывая потребность услышать четкий ответ на вопрос. Вместо конкретного «да» или «нет» Илья практически подсунул ему под нос сгущенку, и Соло против воли отвлекся на нее. Было дело, он добавлял себе в кофе сгущенные сливки за неимением обычных свежих или молока достойной жирности, но никогда прежде ему не доводилось использовать подобным образом русскую сгущенку. Любопытство побило даже мысли об излишней калорийности продукта.
Вздохнув для пущей драматичности, Наполеон бухнул себе в кофе пару ложек и размешал как следует, почти с благоговением наблюдая за тем, как из непроглядно черного напиток превращается в песочно-бежевый. Убедившись, что сгущенка разошлась, Соло отложил в сторонку ложку и с видом дегустатора при императорском дворе пригубил кофе. Брови в изумлении поползли вверх. Было... вкусно. В меру сладко и сливочно. Конечно, какой-то привкус все равно был и не совсем привычный, но никакого отвращения он не вызывал.
- Неплохо, - вынес вердикт Наполеон, кивая как китайский болванчик. Его взгляд уперся в чужую тарелку и в вафли, щедро политые сгущенкой. - Но после такого тебе придется как следует повалять меня по матам.
В конце концов, он все же прикончил свой завтрак и отдал должное вафлям со сгущенкой, почти прикусив язык от того, насколько это было вкусно. Загадочная varenka будоражила его фантазию. Ириски, которые можно намазывать на хлеб... Должно быть очень вкусно. Однако, на стадии «вытереть тарелку от сгущенки вафлей начисто», мысли его вернулись к планам на этот вечер.
- Так ты пойдешь со мной? Ты так и не ответил, - напомнил он Курякину. - Я думал о том, чтобы поужинать в каком-нибудь ресторанчике и заглянуть в один из баров на побережье. Лобстеры и вино, в лучших традициях Новой Англии. Но можем пойти в тот ирландский паб. Помнишь, я рассказывал? Попробуем местное пиво, поиграем в бильярд, пообщаемся с завсегдатаями.
На этом месте Соло резко застопорился, внезапно осознав, насколько рискует, вытаскивая почти непьющего Курякина в подобное заведение. И переживал он не за Илью. Может зря он все это затеял? Соло резко мотнул головой, отгоняя все опасения. Им нужно развеяться хоть немного, выбраться из дома, засветиться, в конце концов. Но хорошо бы засветиться в хорошем смысле. Без жертв среди мирного населения.
- Только давай без драк, - на всякий случай предупредил Наполеон, красочно представляя, как Илья выламывает пальцы какому-нибудь бедолаге, который нарушил личные границы русского ликвидатора. - Если ты кого-нибудь ненароком зашибешь, лишнее внимание нам точно будет обеспечено.
[icon]https://forumstatic.ru/files/0012/5c/b4/98352.jpg[/icon]

Подпись автора

— So you're a thief.
— I like to call myself a specialist in complicated acquisitions.

Недобрый русский прищур Соло поймал почти с жадностью. Не то чтобы это было чем-то редким. Как раз нет. Подобные «яубьютебя» взгляды он ловил частенько, любил и лелеял, как чокнутый коллекционер свои марки, но в последние несколько недель ничего кроме равнодушия ему не перепадало. Одним словом, Соло изголодался, поэтому практически замер, когда словил этот взгляд, небрежно брошенный поверх кружки. По спине сразу же пробежал табунок знакомых мурашек, прямо как в старые-добрые, когда они с Ильей еще только начинали работать вместе. Когда он еще не знал, что между взглядом и действием простирается просто невероятная по своим масштабам бездна терпения и выдержки. Соло сглотнул и выдал нервную улыбку, когда напарник все же соизволил ответить.
- Так и быть в гей-бар не поведу, - в своей обычной манере отшутился он, поймав себя на мысли, что, несмотря на отчетливое предупреждение, ему до чесотки хочется «потрогать» Курякина. Ну, что тут еще скажешь? Дергать этого конкретного тигра за усы за минувшие пять лет стало для него чем-то сродни вредной привычки, избавляться от которой совсем не хотелось. По сути, Илья и был его привычкой. Иногда вредной и чертовски упертой как стадо баранов, а иногда полезной как универсальное средство от всех проблем. Не важно, от каких, будь это бардак на кухне после завтрака или севший на хвост отряд обученных вояк, у которых приказ догнать и уничтожить. Русский справлялся со всем с одинаковым успехом и с одинаковым выражением лица. Это привносило стабильность в жизнь Соло и он подсел на эту стабильность, сам того не желая.
Откинувшись на спинку стула, Соло смаковал остатки кофе со сгущенкой и разглядывал широкую спину напарника, намывающего посуду в мойке, как пещерный человек. Иногда Наполеон совершенно не понимал настойчивого нежелания русского пользоваться такими благами цивилизации, как посудомоечная машина, но прямо сейчас был даже рад, что тот не воспользовался техникой. Можно было просто посидеть и помолчать под плеск воды в мойке, наслаждаясь покоем своего незамысловатого бытия. Скажи Наполеону кто-нибудь еще месяц назад, что он будет наслаждаться подобным провинциальным бездельем, он бы расхохотался этому человеку в лицо. В конце концов, его понимание отдыха всегда было вполне конкретным - роскошь, искусство, красивые женщины и хорошая кухня. Конечно, случались перекосы в азартные игры и выпивку без меры, но не так чтобы часто. Однако, сейчас Соло не променял бы эти тихие минуты на кухне ни на что другое. Уж не старость ли подкралась, подумалось вдруг.
К счастью, Курякин спугнул эту невеселую мысль, вернувшись к столу с тряпкой в руках. Соло насмешливо глянул на его забрызганную водой футболку, прилипшую к животу, и покачал головой.
- По тебе календарь для домохозяек плачет, - фыркнул он, поднимаясь из-за стола. - Так и вижу разворот на июль и тебя в мокрой майке.
Наполеон допил остатки кофе и, поставив кружку в мойку, покинул кухню от греха. Ему и правда стоило немного размяться после столь плотного завтрака. На самом деле он вовсе не собирался испытывать напарника и его едва заживший огнестрел на прочность, но это отнюдь не значило, что Курякин будет с ним деликатничать в отместку. И не то чтобы он хотел, чтобы Илья с ним деликатничал. Нужно было поддерживать себя в форме, в конце концов, а в плане тренировок напарник был тем еще фашистом.
Переодевшись в мягкие трикотажные треники и футболку с длинным рукавом - все таки в подвале было довольно прохладно - Соло спустился в зал и принялся разминаться. Десять минут на беговой дорожке, еще десять на растяжку, скручивания-отжимания-приседания, которые он никогда особо не любил, но всегда делал через «не хочу», потому что именно задница имела не очень хорошую привычку набирать лишние килограммы, когда он давал себе вольную. Его даже утрата мышечного рельефа и драгоценных кубиков пресса не так удручала, как невозможность надеть любимые джинсы.
- Дорого-ой! Я уже заждался! - заголосил Соло, развалившись на матах после очередной порции скручиваний. Финальной, слава Богу. - Поторопись, или я начну без тебя!
[icon]https://forumstatic.ru/files/0012/5c/b4/98352.jpg[/icon]

Подпись автора

— So you're a thief.
— I like to call myself a specialist in complicated acquisitions.

В подвале было прохладно и вымокшую после разминки кожу пощипывало холодком. Не спасала даже закрытая одежда. Соло валялся на матах и озирался по сторонам, насколько хватало обзора из положения лежа. Батарей центрального отопления хватало, но, видимо, для подвального помещения их было недостаточно. Хотя скорее всего это Соло слишком теплолюбивая сволочь. Угроза, вон, босиком по дому рассекает и ничего.
- Надеюсь, ты был мил с ней, - не поворачивая головы, отозвался Наполеон, жмурясь той фантазии, которую нарисовало его живое воображение. Миссис Палмер общалась с Ильей всего раз, когда Соло их знакомил, но этого раза хватило, чтобы домработница пятидесяти лет с мужем, уже взрослыми детьми и выводком внуков в анамнезе предстала перед ним в состоянии, близком к прострации девочки-подростка, впервые в своей жизни увидевшей так близко объект своих грез. Соло почти физически почувствовал то разочарование, что она испытала, когда он представил его как своего супруга. Стало даже немного совестно, правда, ненадолго. Однако, Илью беспокоило другое.
- Думаешь, она и ее великовозрастные подружки еще не обсудили нас вдоль и поперек? - фыркнул он и помотал головой, перекатывая ее по мату туда-сюда. - Брось. Они ждут от нас этой «голубизны», как ты выразился. Если ее не будет, начнутся вопросы. Сомнения. Не люблю переигрывать, но в данном случае это почти необходимо.
Наполеон слегка задрал голову, чтобы увидеть Илью и нахмурился, когда увидел, как тот снимает носки. Розовые курякинские пятки так и притягивали взгляд.
- Что ты делаешь?
Ответ последовал незамедлительно, и Соло, помедлив немного, все же перетек в сидячее положение и принялся расшнуровывать кроссовки, но остановился, сняв лишь один, когда ему в спину ударилась следующая фраза напарника. Растерянность на лице резко сменила свой окрас и расплылась в довольную ухмылку, а пальцы, воюющие с несговорчивыми шнурками второго кроссовка, стали двигаться быстрее.
- Полуголые обнимашки? - фыркнул Соло, не поворачиваясь, но уже предвкушая зрелище, которое его ожидало. - И кто тут еще повышает градус голубизны?
Шпилька, однако, оказалась какой-то совершенно неубедительной. Соло поморщился, но прежде чем встать на ноги и повернуться к Курякину нацепил на лицо прежнее нахальное выражение, которое, впрочем, едва ли могло обмануть его русского коллегу. Слишком уж хорошо тот его знал.
- Знаю, я уже говорил об этом, но ты не думал избавиться от шрамов? - спросил он, стараясь не шибко пялиться на следы неспокойной жизни, оставшиеся на отощавшем, но ладном теле Ильи. - Хотя бы от некоторых? - он указал на узловатый рубец, оставшийся от ножевого на боку русского, а потом и на звездочки от пулевых, рассыпанных целым созвездием по груди и животу. - У профессиональных шахматистов таких обычно не бывает.
Вопрос был актуальным, потому что с нынешним прикрытием им даже вместе на пляж не сходить с такими-то метками на шкуре. Сам Соло от подобных шрамов избавлялся почти сразу, едва ранение заживало и переставало беспокоить. У него даже был свой специалист в Нью-Йорке, к которому он обращался так часто, что тот даже начал делать ему скидки. Соло вообще слишком любил свое тело, чтобы идти на поводу ностальгии и хранить такие напоминания. Илья же его позицию не разделял и носил на себе все полученные за время своей нелегкой службы в ФСБ шрамы с небрежностью и пофигизмом, который Наполеон совершенно не понимал. Иногда ему казалось, что Курякин намеренно коллекционирует шрамы, чтобы свести свою очевидную привлекательность к минимуму, а иногда казалось, что он вообще не осознает, насколько красив, как человек, совершенно лишенный чувства прекрасного. Однако, Наполеон знал, что чувство прекрасного у Ильи все же есть.
- Ну так что? - он развел руками, стоя перед напарником в одних тренировочных штанах. - Будут какие-нибудь пожелания? У меня только одно. По лицу не бить, - он красноречиво поддел собственный подбородок пальцем и самодовольно усмехнулся. - Я все же надеюсь подцепить сегодня какую-нибудь цыпочку.
[icon]https://forumstatic.ru/files/0012/5c/b4/98352.jpg[/icon]

Отредактировано Paul Anderson (13-03-2022 02:22:37)

Подпись автора

— So you're a thief.
— I like to call myself a specialist in complicated acquisitions.

В те несколько секунд, что Курякин изволил потратить на ответ, Соло и подумать не мог, что его собьют с ног самым простейшим, если не сказать банальнейшим образом. Стыдно признать, но он вообще не мог думать о чем-то кроме того шалого огонька, что затеплился в самой глубине глаз напарника. Как будто за толщей озерного льда заполыхали зарницы. Глаза Ильи вообще говорили куда больше, чем все остальное. Он мог мягко и загадочно улыбаться, как гребаная Мона Лиза, мог делать свою породистую морду кирпичом и даже корчить рожи, благо мимика у него, несмотря на показную сдержанность, была богатая и изобиловала порой такими вывертами, что Соло начинал завидовать черной завистью. Но выражение глаз Курякин контролировать не мог, сколько не старался. Во всяком случае, его контроля было недостаточно, чтобы обмануть напарника. И сейчас Соло наблюдал то самое, чего всеми правдами и неправдами пытался добиться последние несколько недель. Илья разгорался с явным намерением опалить того, кто спровоцировал первую искру. Не успел Наполеон сообразить, как получил первый «ожог».
- Твоюж… - ругательство вырвалось из него вместе с остатками воздуха, выбитого из его груди при падении, и так и осталось оборванным, как жалкий хрип. Соло понадобился не один десяток секунд, чтобы восстановить дыхание и элементарно проморгаться от кругов, что заполыхали всеми цветами радуги у него перед глазами.
- Это как-то нечестно, - наконец, выдохнул Соло, приподнимаясь на локтях и выхватывая в фокус явно довольного своей проказой Курякина. Он кружил вокруг и не замолкал ни на секунду, что само по себе было странно, при том настолько, что Наполеон, собравшийся было возмутиться столь коварному нападению, уставился на напарника с изумлением. Он даже не сразу сообразил, что говорит тот по-русски. Он достаточно хорошо знал этот язык и мог переключаться с английского на русский и обратно почти без запинок. Однако, до него не сразу дошел смысл того, о чем говорил Курякин.
- Коло... что? - хмурясь и морщась от эха головокружения, Соло не торопился вставать и все таращился на Илью недоуменным взглядом. - Что ты несешь?
А потом до него дошло. Словно кто-то щелкнул неведомый тумблер и перетрясенные при падении шестеренки в голове Наполеона вдруг встали на свои прежние места и заработали как раньше. Именно в этот момент Илья прекратил кружить вокруг Соло как пресловутый черный ворон и остановился прямо перед ним и на том же самом месте, как будто бы и не было внезапной подсечки, отправившей бывшего агента ЦРУ в полет на маты, как какого-то салагу-стажера. Соло хватило бы и этой искры, чтобы полыхнуть самому, но Курякин как будто решил отыграться за все подколки, которые остались без ответа с его стороны, и ударил настолько прицельно, что Соло не просто полыхнул, а взорвался.
- Сука!.. - вырывалось на русском, и в тот же самый момент Наполеон рванул вперед, едва ли потратив время на то, чтобы элементарно подняться и сгруппироваться. Он сбил Илью с ног, как делал это в те времена, когда играл в американский футбол и использовал свою собственную массу, как таран, и, не дожидаясь ответных мер, навалился и оседлал чужие бедра, полностью оправдывая собственное прозвище. Ну, ковбой и ковбой. Только едва ли ковбои были озабочены тем, что оседланный ими жеребец начнет лупить их кулаками, так что пришлось всерьез попотеть и проявить нехилую прыть, чтобы избежать крепкого хука в челюсть. Каким-то чудом Наполеону удалось перехватить руки Ильи своими и надежно зафиксировать их, практически оплетя русского его же собственными конечностями, как если бы он был в коряво надетой смирительной рубашке. Очень сильно помог серьезный перевес в массе, по которому Курякин от души проехался своим пассажем про Колобка.
- Чтоб ты знал... - пропыхтел Соло, изо всех сил пытаясь удержать противника в захвате. - Я знаю эту сказку. И этимологию слова «колобок» тоже.
Наполеон оскалился в напряженное от усилий вырваться лицо своего русского коллеги и с неприкрытым удовольствием обласкал взглядом и непримиримо сжавшийся рот, и хмуро насупленные брови, и по бабски пушистые ресницы. Он прекрасно знал, что делает. Если Илье нужно было достать из-за пазухи довольно таки забавную, стоит признать, параллель с Колобком, чтобы раскочегарить Соло со всеми его комплексами, то самому Наполеону достаточно было просто дать себе волю, чтобы вывести напарника из себя.
- И кто ты в этой сказке, а, Илюша?
[icon]https://forumstatic.ru/files/0012/5c/b4/98352.jpg[/icon]

Подпись автора

— So you're a thief.
— I like to call myself a specialist in complicated acquisitions.

Наполеон ждал вспышки ярости, потока «изысканных» русских ругательств и даже удара в морду. В конце концов, он знал, на что шел, когда тянул этого тигра за усы. Но вот чего Соло никак не ожидал, так это смущения, запалившего чужие скулы нежным румянцем. Таким наивным и беззащитным, что на долю секунды он растерялся, но, слава рефлексам, хватку так и не ослабил. Только глаза распахнул шире, жадно вбирая открывшуюся перед ним картину.
Поверженный, но не сломленный. Смущенный, но неприступный. Как же Илья бесил его этим своим русским упрямством. Этим хищным оскалом вместо улыбки, что теплилась в самой глубине его зрачков. Наполеон видел, что Илья веселится вместе с ним, но он хотел услышать это. По-настоящему, а не только в своей голове, где скупо хранил собранные по крупицам редкие моменты, когда слышал смех напарника. Настоящий смех, а не жалкую подделку, что тот скармливал окружающим, когда нужно было играть на публику. Сейчас Илья не играл, но сдерживался, и это выводило Соло из себя. Он даже не сразу понял, что происходит. В его ушах все еще рокотал низкий голос напарника, а перед глазами застыло его лицо, напряженное и искаженное, когда мир перевернулся. В буквальном смысле. Из легких Соло снова словно выбило весь воздух, а в глазах потемнело, но он чувствовал все и просто не мог не рассмеяться, когда понял, что за маневр провернул Курякин. Слишком простой и едва ли эффективный, когда имеешь дело с таким тренированным противником, как бывший агент ЦРУ, но сокрушительно действенный, когда его проворачивает бывший офицер ФСБ. Однако, это не отменяло того факта, что рокировка далась Илье до обидного легко. Соло мог бы и догадаться, что больное плечо и оставшаяся после ранения слабость этого конкретного русского не остановят. Упертый сукин сын.
- Не любишь быть снизу?
Подколка, призванная отвлечь, пропала втуне, но Соло продолжал попытки вырваться до тех пор, пока напарник прямо не заявил, что это бессмысленно. Он обмяк, ощущая себя до невозможности глупо, и сердито уставился на нависшего над ним мужчину. Растрепанный и потный, Илья деловито ерзал верхом на нем, сползая с паха на бедра и не то чтобы это было совсем некстати.
- Что, решил поучить меня жизни? - фыркнул он, пытаясь отвлечься от ненужных мыслей, и не сдержал гримасы облегчения, когда Илья все таки отпустил его руки. Запястья горели отголосками стальной хватки, а пальцы словно онемели. Он пошевелил ими на пробу и растер, пытаясь вернуть чувствительность.
- Для того, кто на протяжении более пяти лет делал все возможное, чтобы я в подобных ситуациях не оказывался, ты не слишком... деликатен.
Не переставая разминать запястья, Соло ухмыльнулся с прежним самодовольством, будто бы и не было ничего, но ухмылка застыла на его лице, когда кулак напарника застыл всего в паре сантиметров от его лица. Шумно сглотнув, он перевел взгляд с крупных костяшек на спокойное и почти безучастное лицо Ильи.
- Расслаблюсь и буду получать удовольствие, - выдал Наполеон и изобразил одну из своих обычных ухмылочек, как будто это не у его лица маячил пудовый кулак. - Тебе бы тоже не помешало. Мы в отставке, Угроза. Расслабься уже.
Однако, его слова расходились с его намерениями. Как, впрочем, и всегда. Соло не хотел, чтобы напарник расслаблялся. Он перехватил его руку и резко дернул на себя, чтобы уже в следующий момент, воспользовавшись чужим замешательством, вывернуться из под его немалого веса и обхватить ногами за пояс, заключая таким образом в ловушку. Лодыжки намертво сцепились за спиной Ильи, и в момент, когда тот осознал всю провокационность этой позы, на лице Соло расцвела самая похабная усмешка из всего его богатого арсенала.
- Ну а ты, что будешь делать?
[icon]https://forumstatic.ru/files/0012/5c/b4/98352.jpg[/icon]

Подпись автора

— So you're a thief.
— I like to call myself a specialist in complicated acquisitions.

- Просто признай, что мои силовые методы ничуть не менее эффективны, чем твои.
Соло лучился самодовольством и бесстыдно наслаждался, глядя на то, как меняется лицо напарника. Как полыхают глаза и ходят желваки на скулах. Столько эмоций от холодного и неприступного русского он не получал уже очень и очень давно.
В пору было начать ностальгировать по тем временам, когда они только-только начинали работать вместе. Когда Курякина буквально разрывало от желания убить американца, в то время как Соло распирало от непонятной эйфории от всего этого. Это сейчас он понимал, что все это означало, а тогда... тогда он смотрел на своего внезапного русского напарника как на сложнейший сейф, который он просто обязан был взломать. Кто знал, что напарник окажется с сюрпризом, как та самая матрешка. Только откроешь один сложный замок, только заглянешь внутрь, как тут же наткнешься на еще один сейф с еще более сложным набором комбинаций, и так до бесконечности. Пока не щелкнут по носу.
Вот как сейчас, когда все самодовольство и уверенность в собственной победе разбились о задумчивый взгляд Курякина, склонившегося над ним как-то даже слишком низко. Соло сам не заметил, как поднял руки в защитном жесте. Улыбка застыла на его лице, а зрачки расширились, как у кота, который вдруг почуял угрозу. Но угрозы Соло не чувствовал. Он чувствовал нечто совсем иное, от чего его сердце застучало аж в самом горле.
- И-илья... - начал было Наполеон, но тут же замолк, впитывая в себя не только весь облик растрепанного русского, но и его охрипший голос, от которого по коже побежали колкие мурашки. Соло шумно сглотнул, когда лицо Курякина оказалось совсем близко. Глаза тут же жадно забегали по нему, выхватывая и запоминая все те детали, которые можно было рассмотреть только вблизи. Лучики морщин в уголках глаз, не такие заметные как у него самого, но все же имеющие место быть. Почти фиолетовые крапинки в голубой радужке и выгоревшие кончики ресниц. Затянувшаяся трещинка на нижней губе. Соло завис на этой едва различимой насечке и непроизвольно облизнулся, но уже в следующий момент резко вскинул глаза и уставился на русского. Зрачок окончательно затопил радужку, когда он почувствовал в волосах чужие пальцы.
- Илья, - уже более уверенно и четко произнес Соло, едва пальцы сомкнулись, собрав его волосы в кулак. Ладони, выставленные как щит, потянулись вперед с явным намерением прижаться к груди нависшего над ним русского. И точно не для того, чтобы оттолкнуть. В ушах шумела кровь, а голове билась одна единственная мысль: «Неужели?» Но какой же все таки жестокой оказалась реальность.
Наполеон только и успел, что коротко ахнуть, когда Илья схватил его и поднял, будто он совершенно ничего не весит, а потом ему стало не до удивления. Удар за ударом, Курякин выбивал воздух из его легких, отчего у Соло не мог полноценно вдохнуть. Единственное, что он мог, это цепляться за напарника уже не только ногами, но и руками тоже. Нужды в этом не было, Илья и сам достаточно крепко его держал, однако, был инстинкт, который срабатывал без прямых указаний из командного центра. Оный, к слову, сотрясался вместе со всем остальным организмом, да так, что Соло окончательно перестал понимать, где тут верх, а где низ. Осталась только сумасшедшая пляска световых пятен перед глазами и до невозможности горячая потная кожа под ладонями. Ощущение, которым Наполеон мог бы наслаждаться, если бы не острая нехватка кислорода, непрерывная боль по всей площади отбитой спины и болезненные судороги, сводящие мышцы рук и ног.
Сколько раз Курякин приложил его о землю, Соло не считал. Он вообще перестал что-то понимать под конец. В какой-то момент он просто обнаружил, что лежит под напарником и судорожно хватает ртом воздух. Ощущение от тяжести чужого тела пришло несколько позже, вместе со смыслом сказанных Ильей слов. Как и он сам, русский все никак не мог восстановить дыхание и потому говорил урывками, тяжело дыша Соло в висок.
- Когда рак на горе свистнет, так вроде у вас говорят, - отозвался он на русском, но почти сразу же выдал другое, уже на родном английском. - Пока смерть не разлучит нас. Забыл?
Проследив все еще плывущим взглядом линию потолочной балки, Соло повернул голову и уткнулся носом в разгоряченную шею напарника. От него пахло густым непроходимым лесом и грозой. Наполеон жадно засопел, даже не пытаясь этого скрыть, и позволил себе небывалую дерзость, подняв руку и огладив рельеф мокрой от пота курякинской спины.
- Черт тебя побери, Угроза, как же вкусно ты пахнешь, - выдохнул Соло, заранее мирясь с разбитым или даже сломанным носом. Вполне ожидаемая реакция на то, что он устроил. Чего Соло никак не ожидал, так это услышать робкий голос миссис Палмер, которая уже черт знает сколько времени стояла в дверном проеме и наблюдала за ними во все глаза.
- Ми-мистер А-андерсон?
[icon]https://forumstatic.ru/files/0012/5c/b4/98352.jpg[/icon]

Отредактировано Paul Anderson (29-07-2022 22:21:43)

Подпись автора

— So you're a thief.
— I like to call myself a specialist in complicated acquisitions.