Illya Nikolayevich Kuryakin | Илья Николаевич Курякин

Род деятельности: бывший ликвидатор ФСБ, скрывается под именем Ли Андерсона, скучающего гроссмейстера-отшельника Дата рождения: 25.07.1986, 34 года Рост: 198 см Телосложение: атлетическое; крепкий и поджарый, но качком его не назовешь Цвет глаз: светло-голубые, почти серые Цвет волос: темно-русые, часто выгорают на солнце до более светлого оттенка блонд

Armie Hammer

Особые приметы: первое, что приходит на ум, вспоминая внешность Ильи - это рост под два метра, яркие светлые глаза и почти непробиваемое выражение лица. Уже потом отмечаешь, что черты лица у него мягкие, славянские, вспоминаешь едва заметный росчерк шрама на правом виске и длиннопалые кисти рук. При всем своем росте и внушительной комплекции Илья умеет совершенно бесшумно двигаться и сливаться с толпой, оставаясь незаметным, когда это необходимо. Любит простые и добротные вещи, предпочитая комфорт и практичность ярким цветам и модным брэндам. Единственная его слабость - кепки из твида. У него их несколько. Довольно небрежен со своей внешностью. Часто забивает на стрижку и бритье. На теле много шрамов разного калибра и происхождения, но татуировок нет. Носит старые часы марки "Победа", доставшиеся ему от деда-фронтовика. Когда забывается, говорит с легким акцентом. Когда психует или очень близок к этому - нервно дергает пальцами. Впрочем, теперь чаще страдает обручальное кольцо на его левой руке, которое он постоянно крутит, когда нервничает.

Биография

Детство Ильи нельзя назвать тяжелым. Родители его любили. Он никогда ни в чем не нуждался. Однако, счастливым он тоже не был. Когда растешь в семье одного из самых перспективных дипломатов страны и в целях безопасности носишь фамилию матери, сложно оставаться обычным ребенком. Сложно оставаться обычным, когда тебя и твою мать по несколько раз в год переселяют из одной квартиры в другую из соображений все той же безопасности. И сложно оставаться обычным, когда тебя однажды все же похищают с целью давления на отца, а потом едва не убивают. Илья никогда не был обычным ребенком. И обычного детства у него тоже не было. Зато была психическая травма, агрессивное расстройство личности, приступы и кошмары. Много кошмаров.
Маргарита Курякина была балериной, одной из тех, что променяли блестящую карьеру на роль жены и матери. Николай Орлов занимал должность в МИДе и уже тогда подавал большие надежды, поэтому карьера занимала в его жизни куда больше времени, чем жена и ребенок. Впрочем, свою лепту в воспитание сына он все же внес, вбив Илье в голову, что он просто обязан быть лучшим во всем, за что бы ни взялся, просто потому что он его сын. Илья не разочаровал, но он так никогда и не признался отцу, что все его достижения были результатом его преданности не ему, а матери. Первенство школы по плаванию и бегу. Первенство университета по стрельбе и дзюдо. Первенство России по шахматам. Илья даже состоял в олимпийском резерве и имел все шансы попасть на олимпиаду, но отец запретил. Отец вообще многое ему запрещал, опасаясь, что это может привлечь к нему лишнее внимание. Спустя годы Илья все таки рассмотрел в этом некое подобие заботы, но к тому времени было уже слишком поздно. Он потерял мать и, поддавшись горю, сделал выбор, который свел всю отцовскую заботу на нет.
Дядя Олег был в его жизни всегда. Он был тем, кто помогал Курякиным с очередным переездом. Он был тем, кто охранял их с матерью в особо тревожные ночи. Он был тем, кто нашел Илью, когда его похитили, а потом учил справлятся с собой, когда руки тянулись что-то сломать или разбить, чтобы выпустить пар. Конечно, никаким дядей он ему не был, но Илья привык к нему настолько, что неосознанно воспринимал как родного человека. Не роднее отца, конечно, но... Но. Поэтому, когда Олег пришел к нему после похорон матери и предложил пойти под его начало в ФСБ, Илья думал недолго. Университет он окончил, но совершенно не знал куда податься с дипломом лингвиста и ящиком медалей и наград. Олег шутил, мол, добро пожаловать в старый-добрый КГБ, а вот Илье быстро стало не до смеха. Подготовка спецподразделения ФСБ оказалась настоящим адом с неисчислимым количеством кругов, через которые ему пришлось пройти, но Илья не был бы собой, если бы не добился первенства и в этом в самые рекордные сроки. Прошло всего три года, а его уже начали бояться даже свои.
Николай Орлов был в ярости, когда узнал, во что "друг семьи", а по совместительству полковник ФСБ втянул его сына, но ничего не смог с этим поделать. Потому что на этот раз запрещал уже Илья. Запрещал лезть в его жизнь, запрещал решать за него, запрешал вообще вспоминать о том, что он его сын. Теперь это было опасно для них обоих. Впрочем, Олег и тут умудрился угодить им обоим. И новому уполномоченному послу России в США, и лучшему ликвидатору ФСБ. Он "отпустил" подопечного на работу в посольство в Вашингтоне, но, конечно же, не отпустил насовсем. Не смог. Кого угодно, но только не своего золотого мальчика. Занимая должность заместителя главы службы безопастности посольства, Илья ни на день не переставал подчиняться приказам своего наставника. И он был вынужден подчиниться его приказу вновь, когда пришлось работать в связке с вороватым пройдохой и лучшим агентом ЦРУ по совместительству, как выяснилось вскоре.
Стоит признать, что Наполеон Соло случился в жизни Ильи очень своевременно. Даже Олег уже начал всерьез переживать о том, что окончательно превратил своего протеже в бездушного терминатора, поэтому такой раздражающий элемент, как американец, которого было запрещено было калечить, пришелся весьма кстати. Никогда прежде самоконтроль Курякина не подвергался такому испытанию, а эмоциональное напряжение не достигало настолько критических отметок. Однако, но Курякин выдержал. Соло не только пережил их совместную операцию, но и остался почти невредим. Даже в этом "почти" Илья был не виноват. Вдохновленные успехом, руководства разведок обеих стран решили продолжить плодотворное сотрудничество. Курякина и Соло, конечно же, не спросили, но они вроде не особо возмущались. За пять лет работы с американцем Илья не только вывел самоконтроль на новый уровень, но и обрел в лице Соло настоящего друга, за которого не грех было и умереть. Собственно, Илья почти умер за него, когда их боссы в какой-то момент решили избавиться от них. И дело было не в предательстве Олега, за которое тот в конце концов заплатил собственной жизнью. Дело было в том, что вместо Курякина и Соло в той операции по зачистке их группы погибла девушка, носившая на своем пальце кольцо Ильи, а под сердцем его ребенка. Его первая и последняя попытка в серьезные отношения.
Официально погибшие, но по прежнему занимающие в списках на ликвидацию свои законные строчки, Соло и Илья были вынуждены залечь на дно. Илья не сопротивлялся, когда Соло принял это решение за них обоих. Он не сопротивлялся, когда тот их "поженил", и даже надел на палец кольцо для достоверности. Илья не сопротивлялся, когда новоиспеченный "супруг" потащил его на отдаленный остров в заливе Мэн и заставил играть в счастливую семейную пару на радость любопытным соседям. Но, если поначалу, он еще мог оправдывать свою покладистость подорванным здоровьем, все таки месть оказалась делом непростым и крайне энергозатратным, то теперь, спустя время, Илья в полной мере осознал насколько ему на самом деле все равно, что с ним будет дальше.

Характер

Контроль всегда был для Ильи чем-то сродни его собственной религии. С самого детства, с того дня, как его похитили, а потом нашли в психически нестабильном состоянии, блуждающим по лесу в чужой крови, он не переставал бороться с самим собой. С тем, что рвалось из него, стоило только позволить себе расслабиться хотя бю на мгновение. С тем, что крушило все вокруг и ломало чужие кости, стоило ослабить контроль хоть самую малость. По этой причине Илья никогда не искал слишком близких знакомств и сторонился всего того, что могло нарушить его границы, которые он возвел вокруг себя и неусыпно сторожил, как пограничник государственную границу. У него всегда было мало друзей, но предостаточно приятелей. У него были девушки, но ни с одной из них он не заводил серьезных отношений. Илья привык искать одиночества, поэтому был почти растерян, когда обнаружил, что способен на дружбу и даже любовь.
Всегда довольно скупой на эмоции, он, тем не менее, неплохо читает людей. Достаточно неплохо, чтобы использовать их для дела. Но манипулятором его назвать сложно. Илья не лишен благородства. Предательство для него самый страшный проступок, поэтому он так неохотно доверяется. Подозрителен по своей природе, почти до паранойи. Его сложно раскачать на даже самый завалящий конфликт, если он того не хочет, но если ему нужно выпустить пар, Илья сам его спровоцирует и оторвется по полной. Даже в этом он никогда не отпускает контроль до конца, строго дозируя свою физическую силу, значительно превышающую стреднестатистическую человеческую норму. Обладает стратегическим складом ума и привык просчитывать все на несколько шагов вперед, при этом всегда ищет простое и эффективное решение. Вообще любит простоту во всем, даже в собственной жизни, но терпим к чужим слабостям и порокам, поэтому так легко уживается под одной крышей с напарником.

О чем знают все:
Ли Андерсон, тот самый "супруг" арт-дилера Пола Андерсона, редко появляется на людях и, наверное, поэтому о нем так мало знают, но так много говорят. Ибо высокий и загадочный - приманка для домохозяек. Известно, что он какой-то известный шахматист, но кто бы этим интересовался, если куда интереснее обсудить тот факт, что он состоит в браке с мужиком. За те несколько раз, что он успел засветиться в городе, очевидцы уже успели отметить, что в отличие от своего общительного "супруга", этот мистер Андерсон довольно неразговорчив, совершенно не ищет компании и предпочитает проводить время либо в гордом одиночестве, либо в компании своего партнера, который это его одиночество всячески стережет. Впрочем, достаточно наблюдательный человек наверняка отметит, что он не столько защищает своего благоверного от окружающих, сколько окружающих от него.

О чем не знает никто:

Скрытый текст:

Для просмотра скрытого текста - войдите или зарегистрируйтесь.

Пробный пост

Бегать было не так больно, поэтому Илья решил начать именно с этого. С малого, как ему и советовал врач. Но первая пробежка все равно далась ему нелегко. Ребра начинали ныть на местах едва сросшихся переломов, стоило ему только начать дышать глубоко и часто, а простреленное плечо все еще плохо работало. Дискомфорт начал сходить на нет только на второй неделе более или менее интенсивных тренировок. Илья еще прислушивался к себе по привычке, когда пробегал лишнюю милю или пытался размяться, используя подручные средства, но уже поглядывал в сторону тренажеров и гантелей. Соло оказался прозорлив и организовал в подвале дома неплохой зал. Качаться всерьез, как это делал напарник, Илья не собирался, но он хотел вернуться в форму. Его бесила собственная худоба, болезненная даже спустя две недели ежедневных тренировок. Хорошо, хоть одышки больше не было.
Пробежав вокруг озера лишний круг и намотав таким образом почти полноценные десять миль, Курякин завернул к коттеджу. Он уже привычно не обращал внимания на машущую ему рукой соседку, которая даже в этот ранний час вышла к почтовому ящику при полном макияже, проигнорировал приветственно просигналившего ему соседа из особняка выше по улице. Единственное, что он себе позволил, это потрепать пса, которого выгуливала на поводке уже знакомая девчушка лет пятнадцати. Знакомство ненавязчивое и потому такое приятное.
- Доброе утро, мистер Андерсон, - улыбнулась она.
- Доброе утро, Мелани, - он присел на корточки и основательно потрепал песеля, который был только рад его вниманию. - И тебе доброе утро, Арчи.
Пес счастливо вывалил язык и, воспользовавшись тем, что рослый сосед сам спустился до его уровня, основательно умыл им Илью, прежде чем тот снова выпрямился и продолжил свой путь. Их с Соло коттедж пристроился почти на самом берегу озеру, чуть в стороне от остальных построек. Окруженный деревьями, он почти растворялся в пейзаже. Паранойя Курякина одобрительно помалкивала на этот счет, но он все равно остановился у дорожки и с минуту делал вид, что проверяет почту, незаметно оглядываясь по сторонам.
Только убедившись, что никто за ним не наблюдает, Илья поднялся по ступеням крыльца и вошел в дом. Его встретил запах выпечки и кофе. Рот тут же наполнился вязкой слюной, а желудок глухо заурчал. С утра в нем побывала только ложка меда и стакан теплой воды, поэтому от кроссовок и спортивной куртки Курякин избавлялся почти торопливо, но все равно остановился на пороге кухни, наткнувшись взглядом на широкую спину Соло. Это был скорее рефлекс, чем нечто осознанное. Он не сдвинулся с места, даже когда Наполеон заговорил, по своему обыкновению наполняя тишину бессмысленным трепом. Затянуть в разговор, было одной из первоочередных задач Соло наравне с накормить завтраком. Илье оставалось только выбрать, чем заткнуть напарника - малоинформативным бурчанием или беззлобной подколкой. Однако, сегодня он отчего-то предпочел промолчать. Может быть, потому что уловил что-то необычное в чужом голосе. Будто Наполеон заговаривал зубы, а не просто трепался в пустоту, лишь бы не молчать. Впрочем, когда он вытащил сгущенку, вся подозрительность Ильи улетучилась. Он вскинул брови в немом изумлении и, сделав шаг к столу, подхватил банку, чтобы рассмотреть этикетку поближе.
- Кемеровская, - его брови сложились в домик. Он открыл было рот, чтобы спросить, где Соло ее достал, но тот, опережая его вопрос, заговорил об этом первым. Илье оставалось только слушать и поражаться тому, что в подобном месте нашлось место такому магазину. Хотя чему он удивляется. Наверняка, тут полно эмигрантов из самых разных стран, в том числе и из России. Илья почти с тоской любовался на знакомую с детства этикетку, когда Соло вытащил из ящика простую открывашку. Пришлось взять дело в свои руки.
- Дай, я сам, - буркнул Илья и, отпихнув Наполеона обратно к кофеварке, зарылся в ящик сам и достал на свет божий куда более подходящую для русских консервов открывашку. В его руках непонятная конструкция собралась и быстро сделала свое дело, отделив крышку от банки ровным разрезом. Правда, в своем нетерпении Илья не потрудился взять ложку и принялся снимать пробу прямо с крышки, слизывая сгущенку с энтузиазмом ребенка.