Миссис Маршалл. Крэйна буквально корежило от осознания, что все это время она была замужем за этим британским хлыщом с повадками сутенера. Баниан был о нем высокого мнения, даже слишком высокого и, возможно, Крэйн это его мнение разделил бы. В конце концов, Маршалл произвел на него благоприятное впечатление. Но только поначалу. Как только объявилась Эрика, льнущая к этому холеному британскому Кену, как виноградная лоза, все приятное впечатление от знакомства сошло на нет.
Бен готов был встретить Эрику как свободной, так и замужней, с детьми или без, с толпой любовников в расписании или одинокой женщиной с кошками. Он готов был буквально ко всему, но никак не к тому, что бывшая любовница окажется такой отчаянно счастливой даже будучи бывшей женой самодовольного хлыща. Разговора у них с Эрикой не вышло. Крэйн искренне жалел, что не сдержался тогда, но от своего намерения поговорить с ней не отказался даже после короткой, но весьма содержательной беседы с ее бывшим мужем. Синяки сошли уже давно, но его гордость до сих пор кровоточила и пульсировала болью, как если бы его избили только вчера. Тогда он уехал на следующее же утро, сославшись на срочные дела в Эл Эй, но теперь его дела были здесь, на этом острове.
Найти адрес труда не составило. Крэйну даже не пришлось никого нанимать. Он знал все привычки Эрики. Знал, какие журналы она выписывала, какой косметикой пользовалась и много чего еще. Удивительно, насколько избирательной бывает память. О своей жене Бен не помнил ничего подобного. Может быть потому что она вот уже несколько лет как была бывшей женой, а может быть... может быть потому что никогда не была Эрикой.
Машину, взятую напрокат еще в Портленде, Крэйн оставил на проселочной дороге рядом с Касл Лэйк и оставшийся путь до коттеджа Эрики проделал пешком. Уже стемнело, когда он до него добрался. Здесь было не так много уличного света, как в том же Касл Роке, но и не так мало. Уличные фонари работали исправно и на всей протяженности условных улиц коттеджного поселка, но их света едва хватало, чтобы разогнать густую темноту осеннего вечера, перетекающего в ночь. Конечно, вблизи каждого коттеджа становилось светлее, но ненамного. Найдя тот, что принадлежал Эрике, Крэйн застопорился. И что дальше? Он не мог просто взять и постучаться в дверь. Эрика ясно дала понять, что не хочет иметь с ним ничего общего. Но когда даже такое категоричное «нет» его останавливало?
Решительность, подкрепленная изрядной дозой вискаря, который он в себя вливал все это время с методичностью прожженного алкоголика, побудила Бенджамина подойти ближе. Достаточно близко, чтобы рассмотреть за опущенными шторами передвижения знакомой тонкой фигурки. В стремлении не упустить Эрику из вида, он пробрался на задний двор, заросший каким-то кустарником, и какое-то время проторчал там, изо всех сил изображая часть пейзажа. В частности из-за припозднившегося бегуна, промелькнувшего на дорожке длинноногой тенью. Спустя несколько минут на освещенной веранде показалась Эрика, такая уютная в своем свитере и с большой кружкой чего-то горячего в руках. Едва ли она видела хоть что-то в обступившей ее дом темноте. Но она слышала. Она услышала скрип первой же ступеньки лестницы, на которую ступил Бен.
Он замер в первую секунду, но стоило ему услышать преисполненный испуга голос своей бывшей любовницы, решительно двинул вверх по лестнице. Открыто и не таясь. В пятно теплого света, льющегося через стеклянные двери веранды, Крэйн вышел через несколько секунд и остановился, давая Эрике возможность себя рассмотреть. С двухнедельной щетиной на лице и со встрепанными волосами. Таким помятым Бен представал перед ней впервые.
- Ну, здравствуй, девочка моя, - осклабился он в нетрезвой ухмылке. В голове мутилось от выпитого, но двигался он вполне уверенно для того, кто выпил целую бутылку виски. - Я же обещал, что мы еще встретимся и поговорим, - он развел руками, мол, вот он я, и криво усмехнулся, опасно скаля зубы. - Ты что же, совсем мне не рада?
Он прекрасно видел, что Эрика ему не рада. Она смотрела на него точно так же, как тогда, в клубе, только к уже знакомой неприязни примешивалось что-то подозрительно похожее на жалость. Бен ненавидел жалость, особенно вот такую, уничижительную.
[nick]Benjamin Crane[/nick][status]error[/status][icon]https://forumstatic.ru/files/0012/5c/b4/50146.jpg[/icon][sign]

Mistakes are as serious as the results they cause.

[/sign][ank]<br><a href="https://castlerockisland.rusff.me/viewtopic.php?id=51" target="_blank"><h16>Бенжамин Крэйн<br>49 лет</h16></a>[/ank][info]<br>бизнесмен из L.A.[/info]

Отредактировано Paul Anderson (13-01-2022 10:36:26)

Подпись автора

— So you're a thief.
— I like to call myself a specialist in complicated acquisitions.

[indent] Кем бы ни был этот незваный гость, он затаился. Эрика успела соскочить с перил веранды и сделать пару шагов в сторону дверей, желая скрыться от возможной угрозы и оказаться как можно ближе к телефону на тот случай, если придется звонить в полицию, прежде чем услышала, как ступеньки снова заскирипели, и остановилась, поддавшись любопытству. В конце концов, это мог быть кто-то из ее соседей-собачников. Или, может быть, даже сам мистер Андерсон... Эрика почти позволила себе поверить в эту фантазию и даже успела обрадоваться, когда в гуще темноты зашевелилась высокая тень, но в следующий момент она поняла, что серьезно ошиблась.
[indent] - Бен?.. - выдохнула она, пораженно уставившись на Крэйна. Она была почти уверена, что больше никогда его не увидит. Кайден умел быть убедительным, особенно по отношению к тем, кто не очень хорошо себя зарекомендовал, но похоже его убедительности оказалось недостаточно. Впрочем, выглядел Бенджамин, мягко говоря, не очень. Эрика понятия не имела, что с ним было после того вечера в клубе, знала только, что он уехал под каким-то предлогом, а Кайден сказал, что больше он ее не побеспокоит. Тем не менее, он был здесь, стоял прямо пред ней и улыбался, как ни в чем не бывало.
[indent] Только теперь, справившись с первым шоком, Эрика смогла оценить его внешний вид и пришла к выводу, что определенную дозу убедительности Кайдена Маршалла он все таки словил. Никогда прежне она не видела Бенджамина Крэйна в таком плачевном состоянии. Он был не просто помят, как это обычно бывало после тяжелого рабочего дня. Таким она его помнила очень хорошо, потому что именно таким он появлялся в ее квартире, когда у них еще было что-то общее. Бен, что стоял перед ней теперь, выглядел потрепанным, даже потасканным, как будто не вылезал из запоя как минимум неделю. Эрике даже показалось, что она чувствует запах алкоголя. Показалось ли?
[indent] - Ты что, пьян? - спросила она и сделала шаг вперед, принюхиваясь. Запах одеколона, что был ей так хорошо знаком, действительно оказался сильно разбавлен алкогольным амбре. Можно сказать, что алкоголь превалировал, и Эрика, осознав это, моментально утратила свою настороженность. Теперь она смотрела на него с раздражением и плохо скрываемым отвращением. И, может быть, только лишь самую малость с жалостью, потому что Крэйн действительно выглядел жалко, стоя перед ней в таком виде. Наверное, ее самолюбию это должно было польстить. В конце концов, она должна была почувствовать себя наконец-то отомщенной за все то разочарование и все то унижение, что ей пришлось испытать по его вине, но Эрика чувствовала только усталость и странное опустошение, словно только что вышла из тюрьмы после долгого заключения и осознала, что пропустила всю свою жизнь. Странное ощущение и немного дезориентирующее. Следовало бы остаться с ним наедине, чтобы все обдумать, проанализировать и, может быть, записать свои выводы на будущее, если вдруг она надумает написать книгу о бывших заключенных, но присутствие Крэйна лишало ее этой возможности. Его присутствие вообще мешало. Эрика чувствовала, что не может нормально вдохнуть.
[indent] - Бенджамин, я... - она устало потерла переносицу и покачала головой. - Если ты пришел за тем, чтобы поговорить, то тебе лучше уйти. Я не буду разговаривать с тобой и вообще... Мне казалось, Кайден доходчиво тебе все объяснил. Разве нет? Ты не должен быть здесь. Не хочу звонить в местную охрану, но я это сделаю, если ты сейчас же не уйдешь, - Эрика отвела глаза, испытывая неловкость от того, что вынуждена угрожать, но иначе просто не могла. - Уходи, Бен. Просто уходи. Уезжай с этого острова, пока Кайден не узнал, что ты вернулся. Мне больше нечего тебе сказать.
[indent] Подхватив с перил позабытую кружку с остывающим чаем, Эрика взглянула на Крэйна в последний, как она думала, раз и зашла в дом через раздвижные двери. Ее тут же окутало теплом, напомнив о том, что снаружи царит поздняя осень, но Эрика вдруг подумала, что холод, который заставлял ее дрожать там снаружи, не имел к погоде совершенно никакого отношения. Только теперь, оказавшись в тепле и безопасности, она поняла, насколько все это время была напряжена, и это напряжение ее упорно не покидало.
[icon]https://forumstatic.ru/files/0012/5c/b4/80135.jpg[/icon]

Подпись автора

Самое лучшее в любви — это заниматься ею.

Вещи уже давно были собраны и стояли наготове в виде одного единственного чемодана на колесиках. Редкий, если не сказать редчайший случай. Соло сам удивился, когда собрал все необходимые вещи и обнаружил, что все они влезли в одну не самую крупную сумку. Конечно, он ехал в Нью-Йорк всего на несколько дней и планировал вернуться в Касл Рок уже в выходные, а в его нью-йоркской квартире был полноценный гардероб, до которого его каслрокскому было далеко. Однако, это все равно было довольно странно и совсем на него не похоже. Всего одна сумка. Даже если вспомнить, каким количеством багажа Соло обходился, когда они с Курякиным мотались по всему миру, работая на «дядю» Уэйверли, выходило как-то совсем уж убого. Собственно, это и побудило Наполеона перебрать уже собранную сумку еще раз, дабы убедиться, что он действительно ничего не забыл. Таким параноиком он себя не чувствовал уже давно.
Для этого Соло пришлось дождаться, когда напарник, эта русская борзая, которую хлебом не корми, дай побегать по округе, отправится на свою вечернюю пробежку. Не то чтобы в этом был какой-то принципиальный момент. Соло мог этим заняться сразу после ужина или вместо уютных посиделок у камина перед сном. Однако, он не хотел давать Курякину повод для насмешек. Достаточно уже того, что он смотрел на него, как на убогого, всякий раз, когда Наполеон в энный по счету раз спрашивал его, справится ли он тут один. Соло прекрасно понимал, что ведет себя глупо, но ничего не мог с собой поделать. Они все еще были в бегах и будут в бегах еще какое-то время, пока связанная с ликвидацией их группы шумиха не утихнет, поэтому его беспокойство было оправдано. И Наполеон убеждал себя, что дело именно в этом, а совсем не в том, что Курякин остается без присмотра на одном клочке суши с неопределенным количеством заинтересованных женщин и, черт побери, мужиков.
Соло уже тысячу раз пожалел, что вытащил Курякина в свет. Прошла уже неделя, а он все еще нервно реагировал на одиночные отлучки Ильи в город. Того гляди снова привлечет к себе ненужное внимание или приволочет домой какую-нибудь бесхозную рыжую. Ладно, последнее обстоятельство беспокоило его не так чтобы очень. Бесхозная рыжая оказалась, помимо всего прочего, еще и совершенно безобидной. Ее было даже немного жаль. Тем не менее, Соло аккуратно и окольными путями убедился в том, что в его отсутствие Илья не планирует звать эту конкретную рыжую в гости. По всему выходило, что Илья вообще не собирался делать в его отсутствие ничего такого, что выбивалось бы из его привычного распорядка дня, и это успокаивало. Не настолько, чтобы Наполеон совсем не переживал, но достаточно, чтобы перестать снова и снова спрашивать напарника, справится ли он тут один.
«Илья уже большой мальчик, - убеждал себя Наполеон. - Местами даже слишком.»
- Всего несколько дней, - уже вслух проговаривал Наполеон, бормоча себе под нос слова как мантру. - Всего несколько дней...
Перебрав чемодан, Соло спустил его вниз, чтобы  не было соблазна перебрать его еще раз, и, зевнув в кулак, глянул на часы. Самое время отправиться спать, чтобы ранний подъем не оказался совсем уж тяжким. Однако, ложиться спать, пока Курякин где-то бегает, он не собирался. Все равно не уснет, пока не услышит, что тот вернулся целый и невредимый и отправился в душ. За последние недели это стало привычкой - засыпать под шелест воды в комнате по соседству. Еще одна несущественная на первый взгляд мелочь, привносящая стабильность, которой Наполеону так отчаянно не хватало по жизни. До встречи с Ильей он и не осознавал этот дефицит.
Накинув на плечи курякинский бушлат, Соло вышел на террасу и, не разглядев знакомой долговязой фигуры, бегущей по тропинке, что опоясывала озеро неофициальной беговой дорожкой, достал смартфон. Вопреки обыкновению, ответил Курякин почти сразу.
- Я собираюсь ложиться спать, - с ходу сообщил Наполеон. - Ты еще долго? - он позволил напарнику задуматься над ответом, но озвучить его не дал, заговорив вновь: - Уже совсем темно. Как ты себе ноги там еще не переломал?
[icon]https://forumstatic.ru/files/0012/5c/b4/74463.jpg[/icon]

Подпись автора

— So you're a thief.
— I like to call myself a specialist in complicated acquisitions.

Сказать, что у Соло все упало, это ничего не сказать. Сначала у него упало настроение. А как иначе, если тебе с ходу заявляют, что решили заглянуть в гости к горячей итальяночке с противоположного берега озера? Без него! Наполеон уже набрал в свои легкие побольше воздуха, дабы возмутиться этому обстоятельству, когда напарник выдал то, от чего у него упало еще и сердце. Илья давно отключился, а Наполеон так и стоял, удерживая смартфон у уха, и таращил в пространство перед собой широко распахнутые, но совершенно ничего видящие глаза. Три недели... Они продержались без приключений всего три недели.
С этой мыслью Соло отмер и вернулся в дом. Он запер все двери изнутри, выключил везде свет и снова вышел на террасу, кутаясь в бушлат напарника. Сощурив глаза, он приметил особняк на противоположном берегу, слабо сияющий в темноте позднего вечера светом в окнах, и спустился к озеру, прямо к тропе, по которой бегал Илья. По часовой до особняка итальянки было короче, и Соло сразу же повернул налево, растворяясь в темноте.
Несмотря на острое желание как можно скорее добраться до пункта назначения, Наполеон не торопился и шел так, как если бы просто прогуливался. На случай, если кто-нибудь из соседей выглянет в окно и все-таки заметит его. Да и, если честно, ему нужно было хоть немного успокоиться, прежде чем окунаться в очередную проблему с головой. Мысль, что Илья вот так запросто вписался в неприятности из-за совершенно незнакомой женщины, бередила что-то внутри него. Что-то настолько потаенное, что Наполеон прятал это даже от самого себя. И это накануне его отъезда. Теперь он точно не будет находить себе места в ожидании звонка из местного управления шерифа с предложением приехать как можно скорее и подтвердить его алиби. Он почти слышал этот телефонный разговор.
- Мистер Андерсон, ваш супруг арестован по подозрению в убийстве.
- Да что вы говорите?
- Вы можете подтвердить, что он был с вами вечером двадцать второго ноября?
- Я могу подтвердить все, что угодно, только не надевайте на него наручники, а то он вас убьет.
Только услышав свой собственный нервный смех, прозвучавший как-то особенно глухо и жалко в окружающей тишине, Наполеон в полной мере осознал, насколько печально все могло обернуться для них обоих. И хуже всего было то, что он уже не мог отменить свою поездку. Тристан его ждал. Может, взять Илью с собой? Мысль эта не была ни хорошей, ни плохой. Она просто была, и всю дорогу до особняка итальянки, Соло ее рассматривал и так, и эдак, взвешивая все «за» и «против».
Знакомить Курякина с братом было не самой лучшей идеей уже хотя бы потому, что Стэн понятия не имел, чем его младший брат занимался последние пятнадцать лет. То есть он, конечно, знал, что Наполеон - вор. С этим он легко смирился, потому что сам был тем еще «законопослушным гражданином». Но о том, что работает на ЦРУ, Наполеон никогда ему не говорил. Это была не та работа, которой можно было хвастаться. Особенно в их семье. Но кто сказал, что ему придется каяться во всех своих цэрэушных грехах? Можно просто взять и представить Илью, как коллегу по цеху. Наполеон выпрямил сгорбленную спину и расправил плечи, обдумывая это. Пусть в искусстве он разбирался не так хорошо, как сам Соло, но и полным профаном не был. Свести все разговоры в этой области к минимуму, и Стэн ничего не заподозрит. Соблазнительная мыслишка представить Курякина, как своего супруга, пощекотала нервы и скрылась в неизвестно направлении, когда Соло подошел к особняку и, кое-как разглядев лестницу на веранду, стал подниматься по ступенькам.
Дом был построен примерно в том же стиле, что и их, но с немного другой планировкой и для совершенно другого ландшафта. Если их с Ильей особняк был вписан в склон, то этот строился на почти ровной площадке. Бросив быстрый взгляд в сторону их дома, Наполеон увидел, что забыл выключить свет в своей комнате, на втором этаже. Оно и к лучшему. Со стороны все выглядело так, словно Андерсоны собираются ложиться спать.
- Угроза? - позвал Соло, не решаясь вот так с ходу заходить в чужой дом. Он пришел туда, куда надо, можно не сомневаться. Разбитое стекло было красноречиво само по себе.

Подпись автора

— So you're a thief.
— I like to call myself a specialist in complicated acquisitions.

Настороженность сошла на нет, едва Соло услышал голос Ильи. Такой же спокойный, как и всегда. Размеренный, негромкий и глубокий, как утробный рокот спящего сытого зверя. Это действительно успокаивало. Наполеон заглянул внутрь и увидел Илью, деловито что-то мастерящего из пары черных мусорных пакетов и клейкой ленты.
- А тут довольно мило, - заметил он, переступая через разбитую раму и входя внутрь. На самом деле он едва обратил внимание на обстановку. Так, пробежался взглядом, отмечая самое главное - труп на полу и бесчувственную девицу на диване - и снова воззрился на напарника. Курякин казался совершенно спокойным и собранным, как, впрочем, и всегда, когда он устранял последствия своей профессиональной деятельности. Единственное, что не вписывалось в привычный шаблон курякинского поведения, это его словоохотливость. Илья говорил, но стоило, отдать ему должное, говорил он только по существу. Наполеон следил за его мыслью, мычал в нужных местах, а под конец согласно кивнул и, подхватив щетку и совок на длинных ручках, отправился на веранду убирать битое стекло. Ему не помешало бы узнать больше деталей происшествия, но он понимал, что Илья сам ему все расскажет, когда придет время. А сейчас у них были другие заботы.
Пока Илья «чинил» дверь, Наполеон успел убрать все оставшееся после погрома стекло и даже вынес пакеты с обломками стула и осколками окна. Вокруг было так тихо, что его не оставляло ощущение, что все это ему просто почудилось, приснилось. Что он с минуты на минуты проснется в своем кресле у камина, поругается на напарника, слишком уж громко хлопнувшего дверью после возвращения с пробежки, и отправится наверх свою комнату, чтобы лечь в постель и уснуть под шелест воды в душе соседней комнаты.
Когда Соло вернулся, дверь на веранду уже была затянута черным полиэтиленом, а Илья копошился где-то в глубине дома. Воспользовавшись этим, Наполеон решил рассмотреть хозяйку дома поближе. Она все так же лежала на диване, укрытая пледом и уткнувшаяся в диванную подушку, как кошка, спрятавшая нос в предчувствии грядущего похолодания. И как же, черт возьми, она была похожа на Габи...
Голос Ильи, раздавшийся за спиной, заставил Наполеона отступить от дивана и отойти на достаточное расстояние, чтобы встретить напарника с самым незаинтересованным видом, на который был способен. Как он и предполагал, вся история оказалась предельно простой и почти примитивной. Тем понятнее для Соло стало то, как Илья на все это среагировал. Среагировал. Созвучность, с которой они оба пришли именно к этому определению, была почти пугающей. Наполеон невесело хмыкнул, однако, промолчал. Сегодня говорил Илья. Это была его стезя, его мир. И, судя по тому, как легко он вернулся в режим ликвидатора, он успел по всему этому соскучиться. Это была еще одна причина, по которой он затащил их в это захолустье. Но уже после первой же попытки вывести напарника в свет, он понял, что с его стороны было крайне наивно полагать, что тот не сорвется и не устроит полный пиздец даже из невинного ужина в городе. Впрочем, на действительно невинный ужин он и не рассчитывал, но по совершенно другой причине. Вновь оглянувшись на хозяйку дома и лишний раз убедившись, что она все еще в отрубе, он снова посмотрел на Илью.
- Сработает, конечно, - Соло даже руками развел для пущей убедительности. - Главное, не попадайся никому на глаза и постарайся не вляпаться во что-нибудь еще по пути назад, а то мне не улыбается разбираться с ней в одиночку, - он указал на спящую итальянку. - Ты же понимаешь, что первым, что она попытается делать, когда придет в себя, станет звонок в полицию? Даже если нам удастся убедить ее не делать этого сразу, ей будет достаточно остаться наедине со своим чувством гражданской ответственности, чтобы посыпаться. И это проблема, которую я не собираюсь решать в одиночку, что бы ты там себе не думал, рыцарь херов.
Наполеон даже погрозил Илье, предупреждая, чтобы он не думал повесить все это на него одного. Хотелось чисто по-детски напомнить напарнику, что эту кашу заварил именно он, потому ему же все расхлебывать, но этот принцип, к которому он привык, пока работал на ЦРУ, засбоил еще пять лет назад, когда они начали работать вместе.

Подпись автора

— So you're a thief.
— I like to call myself a specialist in complicated acquisitions.

«А я бы поставил на то, что она просто побоится связываться с парнем, который способен свернуть человеку шею голыми руками,» - подумал Соло, но вслух, конечно же, не сказал. Вместо этого он решил проводить напарника до двери.
- Телефоны, свет, дверь... - повторил он, давая понять, что об этом Илье беспокоиться уже не нужно, и кивнул напоследок. - Осторожнее там в темноте. Сам себе шею ненароком не сверни.
«Какой же я заботливый, - мысленно фыркнул он, притворяя входную дверь. - Аж самому противно.»
Однако, эта высказанная «забота» странным образом успокоила его самого. Как будто бы ничего необычного не происходит, и они просто убирают мусор, а не избавляются от тела. Чудесные будни четы Андерсонов. Соло пофыркал и над этой мыслью и принялся искать щиток с переключателями наружного света. Вырубив все освещение снаружи, он оставил входную дверь приоткрытой и вернулся в гостиную, чтобы разобраться уже с телефонами. Если со стационарным телефоном он расквитался довольно быстро, благо, стоял тот почти на самом виду, то мобильный пришлось поискать. Сам Наполеон всегда знал, где именно оставил свой смартфон, однако, он уже почти не удивлялся тому, что все встречающиеся ему женщины проявляют по отношению к этому девайсу некоторую безалаберность. Они не могли жить без телефонов и в то же время... Впрочем, у многих особей женского пола подобная безалаберность прослеживалась по отношению к большинству вещей, которые Соло, как и многие мужчины, считал обязательными к наличию везде и всюду. Телефон и бумажник, ну и ключи, наверное, тоже - без всего этого Наполеон чувствовал себя почти раздетым. В случае Ильи, наверное, можно было спокойно приплюсовать еще и сигареты с зажигалкой.
- Вот ты где! - обрадовался он обнаруженному на кухне смартфону. Тот стоял на зарядке, но, судя по индикатору батареи, уже давно зарядился и был просто забыт своей хозяйкой. На экране блокировки красовался фотоснимок. Счастливая итальянка в объятиях какого-то холеного пижона в костюме от Армани. Наполеон узнал эту шкурку, потому что у него самого имелся подобный костюм только в другом цвете. Он долго разглядывал снимок и в итоге пришел к выводу, что этот мужчина или в родстве с их соседкой, или в достаточно близких отношениях, чтобы она им дорожила. Это может быть полезным.
Раздумывая над этим, Соло вернулся в гостиную и, подобрав нужный палец итальянки, снял блокировку с ее телефона и углубился в изучение его содержимого. В конце концов, он выяснил, что мужчину на снимке зовут Кайденом Маршаллом и, если верить местной газетенке, он был владельцем того самого парка развлечений, что появился на маленьком островке в бухте не так давно. Соло уже и не помнил, когда был в Касл Роке в последний раз, но прекрасно помнил, что тогда островок был совершенно пуст. На нем не было даже намека на стройку. Саму итальянку звали Эрикой Маршалл, и вариант с родством казался вполне очевидным. Соло изучил безымянные пальцы девушки, но не нашел даже намека на след от обручального кольца. И, опять же, это было ни разу не показателем.
- А ты загадочная, - заметил он, как если бы лежащая на диване без чувств красотка могла его слышать, и снова углубился в изучение ее смартфона. Список контактов, фотоснимки и кое-какая музыка. Ничего необычного как будто, но Наполеон снова и снова поглядывал на девушку, словно ожидая от нее какого-то подвоха. Жизнь научила ждать этого от всех женщин, а от таких красивых и подавно.
Когда в ее размеренном дыхании спящего глубоким сном человека наметилась перемена, Соло отложил смартфон, предварительно отключив его совсем, и, откинувшись в кресле, стал ждать, когда она проснется. Мысли его были далеко. Если он правильно понял Илью, где-то в районе южного берега Касл Рока. Несмотря на внешнее спокойствие, похожее на откровенную скуку, Наполеон испытывал нешуточное беспокойство. За напарника и за их общее будущее, которое теперь, похоже, в буквальном смысле зависело от этой молодой женщины. Эрики Маршалл.

Подпись автора

— So you're a thief.
— I like to call myself a specialist in complicated acquisitions.