Привыкший спать летом столько, сколько влезет, Элио подорвался ни свет, ни заря и еще до завтрака сделал то, что обещал родителям сделать еще накануне, а именно освободить свою комнату для гостя и переселиться со своими немногочисленными летними вещами в соседнюю. Смежная, но куда меньше по размеру, чем первая, она была по-своему уютна и удобна, но куда больше походила на каморку, в которой ему приходилось ютиться почти половину своих летних каникул.
Подобное случалось каждое лето, сколько Элио себя помнил. К ним на виллу приезжал какой-нибудь аспирант, выбранный профессором Перлманом из целого списка желающих, и проводил с ними шесть или восемь недель, помогая профессору с его работой, а заодно работая над своими собственными проектами. Докторскими диссертациями и иже с ними. Так будущие преподаватели убивали сразу двух, а иногда даже трех зайцев - заканчивали свои работы, проходили стажировку у одного из лучших профессоров Италии и отдыхали на вилле в Северной Италии, что для подавляющего большинства аспирантов было более чем удачей.
В прошлом году у них гостил Рихард из Мюнхена и за шесть недель он оставил после себя довольно двоякое впечатление. Профессор был доволен им как помощником, но вот во всем остальном немец оказался жутким занудой, с которым не о чем было поговорить на досуге, а досуг был неотъемлемой частью летнего существования семейства Перлманов. Вроде эрудированный и умный, но какой-то узколобый и непримиримый, когда касалось споров и отстаивания своего мнения, он вызывал стойкое желание избегать его либо же доводить так, чтобы сбегал он. Свое мнение он считал единственно правильным и очень обижался, когда кто-то с ним не соглашался. Элио не соглашался с Рихардом с завидным постоянством. Он ему не нравился, как не нравился самодовольный француз Луи, что был до него, и шумный австралиец Джесси, что был до Луи. Миссис Перлман журила сына, но зачастую с удовольствием наблюдала за его перепалками с их гостями. Это привносило в их ленивую и мерную летнюю жизнь немного приятного хаоса. На этот раз они ждали аспиранта из Штатов, подавшего заявку буквально в последнюю минуту.
Окончивший Гарвард и проходящий аспирантуру в Колумбийском, Оливер Смит поразил Перлманов в полном составе с первого же взгляда на фото, прикрепленное к его резюме. На нем было не разглядеть его лица из-за огромных солнцезащитных очков, но по всей видимости этот парень с белоснежной «голливудской» улыбкой умел не только прозябать над книгами и монографиями, но и развлекаться. На фото он был запечатлен за штурвалом парусной яхты, залитой солнцем, почти таким же теплым и ласковым, какое бывало у них в Крема. Элио, зависший над этим снимком на добрых пять минут, впервые за все время от всей души пожелал, чтобы этот гость оказался хотя бы в половину таким, каким Элио его себе представил.
Собственно, именно поэтому он с таким нетерпением ждал, когда уже этот Оливер к ним приедет. В назначенный день он не находил себе места и даже заглянувшая к нему в гости Марсия заметила это.
- Переживаешь? - спросила она, когда стояли на балконе и курили одну сигарету на двоих. Они были ровесниками, но жили в разных частях Италии, поэтому виделись только летом в каникулы и дружили все больше на расстоянии, что не мешало им понимать друг друга с полуслова, полувзгляда и полувздоха.
- Если он окажется очередным занудой, я утоплюсь в нашем бассейне, - поклялся Элио и затушил то, что осталось от сигареты о чугунные перила балкона. - Отец говорил, что он спортсмен. Бегает, плавает, играет в теннис и все такое.
- Американцы... - небрежно фыркнула Марсия. - У них там такая дорогая медицина, что они вынуждены поддерживать себя в форме, чтобы не болеть слишком часто. Мне мама говорила.
Эта фраза сопровождала почти все заявления Марсии, поэтому Элио всегда казалось, что своего мнения у нее никогда не водилось. Но она была красивая, стоило это признать.
[nick]Elio Perlman[/nick][status]peach lover[/status][icon]https://forumstatic.ru/files/0012/5c/b4/45570.jpg[/icon][ank]<br><a href="https://castlerockisland.rusff.me/viewtopic.php?id=454" target="_blank"><h16>Элио Перлман<br>17 лет</h16></a>[/ank][info]<br>школьник на каникулах[/info][sign]

P.S. We are not written for one instrument alone; I am not, neither are you.

[/sign]

Подпись автора

We belonged to each other, but had lived so far apart that we belonged to others now.

Рокот подъехавшей машины долетел до них с Марсией вместе с порывом теплого ветра из распахнутого настежь окна в комнате напротив. Не сговариваясь, они сразу же метнулись туда и поспели как раз вовремя, чтобы пронаблюдать, высунувшись из окна, как из такси выбирается молодой человек с волосами цвета пшеницы. Одетый как обычный турист, он, тем не менее, выглядел так, словно только что сошел с обложки модного журнала. Марсия ахнула, но Элио был слишком поглощен наблюдением за гостем, чтобы реагировать еще и на нее. С высоты второго этажа было не очень хорошо видно лицо Оливера Смита. Из-за ветвей деревьев, которые частично загораживали обзор, сложно было разглядеть и многое другое, но кое-что Элио все же успел отметить и удивиться. Этот гость свободно говорил на итальянском. Их короткая беседа с таксистом так же давала понять, что он успел с ним не только познакомиться, но и произвести приятное впечатление, раз тот приглашал его к Пабло. Праздник и виноградники, это само собой, всех туристов приглашают на подобные мероприятия и в подобные места - в конце концов, это местный колорит. Однако, бар «У Пабло» был особенным местом, куда кого попало не приглашали. Если туристы узнавали о нем, то случайно. Этот же таксист явно проникся к американцу глубокой симпатией раз приглашал его в этот бар. Элио уже был заинтригован.
Едва таксист тронулся с места, на сцену вышел его отец. Элио даже привстал на цыпочки, чтобы было лучше видно. Даже с высоты было заметно, как его невысокий отец задирает голову, чтобы смотреть гостью в лицо. Неужели он настолько высок?..
- А он забавный, - проговорила Марсия, про которую Элио уже успел позабыть.
- Кажется, отцу он понравился... - задумчиво проговори он в ответ, неотрывно наблюдая за тем, как его отец и гость идут к дому и скрываются из вида. - Но ему все нравятся. Ему даже Рихард нравился.
Марсия скривилась. Ей Рихард не понравился совершенно, в отличие от Луи, что гостил у них в позапрошлом году. Ей вообще нравилось все французское и французы в том числе, чего Элио не понимал от слова «совсем».
- Думаешь, он пойдет на праздник? - между тем не унималась Марсия. Праздником она, да и все в округе называли День Молодежи, который местные отмечали в середине лета. Для Элио они мало чем отличались от обычных бессмысленных потанцулек, но Марсия, как и прочие местные девушки, ждали этого события с нетерпением. Этим летом появилась еще одна причина для этого нетерпения. Высокая и, судя по всему, довольно привлекательная. Совершенно внезапно Элио поймал себя на том, что и сам не против посмотреть, как этот янки будет танцевать. Если вообще пойдет на праздник, конечно. Рихард в прошлом году его проигнорировал.
Зов отца застал их на пути к лестнице и заставил поторопиться. Элио обогнал Марсию. Ей вдруг срочно понадобилось остановиться перед зеркалом и пригладить растрепавшиеся на сквозняке волосы, поэтому вниз он спустился без нее. Однако, стоило ему оказаться внизу в  холле, где уже были его родители и американский гость, как он поймал себя на том, что тянется рукой к собственной вечно взлохмаченной кудрявой голове, чтобы хоть немного привести ее в порядок. Потому что нельзя встречать подобных гостей в небрежном виде.
- Здра-авствуйте, - растерянно поздоровался Элио, разглядывая американского гостя. Тот оказался даже выше, чем ему показалось сначала. Метра два, не меньше. И, черт побери, какой же он был красивый...
И, похоже, это мнение разделяли и родители. Что мать, что отец - оба разглядывали гостя не только с интересом, как это обычно бывало в отношении всех их летних гостей, но и с нескрываемым восхищением. Оливер Смит оказался красив как Аполлон и Адонис вместе взятые и это просто безжалостно лупило по восприятию людей, которые были особенно чувствительны к красоте во всех ее проявлениях.
- Элио - Оливер. Оливер - Элио, - первым пришел в себя отец семейства и представил их друг другу. Как зачарованный, Элио протянул руку для пожатия.
- Очень приятно, Оливер.

Подпись автора

We belonged to each other, but had lived so far apart that we belonged to others now.

Кажется, Элио потерялся. С того самого момента, как Оливер крепко пожал ему руку, чем только подтвердил свою реальность, он почувствовал, что теряет уверенность и в том, что реален сам и весь окружающий его мир в придачу. Если бы не громкий хлопок в ладоши в исполнении отца, он так бы и стоял, замерев в рукопожатии, и таращился на гостя снизу вверх, открыв рот, как какой-то душевнобольной. Еще бы слюну пустил, и тогда вообще...
Смутившись этой унизительной фантазии, Элио встрепенулся и спешно подхватил сумку, которую ему протянул отец. Вещей у гостя оказалось немного. Рюкзак и сумка, да и та не особо тяжелая и какая-то тощая, будто в ней была только половина вещей, которые можно было в нее запихнуть. На контрасте с прошлогодним Рихардом, который приехал к ним с четырьмя чемоданами и ни разу не появился на людях в одной и той же рубашке, это было даже как-то непривычно, но отчего-то приятно пощекотало восприятие. Элио не успел об этом толком задуматься. Только он развернулся к лестнице, как по ней ссыпалась Марсия, и ее тут же поспешили представить Оливеру.
- О, привет! - она выглядела такой удивленной, как будто это не она стояла вместе с Элио у окна наверху и наблюдала за приехавшим гостем с высоты. Впрочем, ее реакцию вполне можно списать на тот оглушительный эффект, который Оливер произвел при ближайшем рассмотрении, а не с высоты второго этажа. Марсия даже раскраснелась от волнения.
Испытав смутное чувство раздражения по этому поводу, Элио зорко проследил за тем, как Оливер пожимает руку девушки, а потом совершенно неожиданно обнаружил, что тот на него смотрит. И, если сначала Элио не понял, чем заслужил столь пристальное внимание, и даже смутился, полыхнув ушами, то уже в следующую секунду до него дошло.
- Да, идем, - спохватился он и, развернувшись, поспешил к лестнице, чуть ли не через раз оглядываясь на гостя, чтобы убедиться, что тот следует за ним, и да, чтобы посмотреть на него еще раз. И еще раз. И еще...
Это все больше начинало походить на какую-то не очень здоровую манию. Усилием воли Элио заставил себя сосредоточиться на своих обязанностях, как хозяина, и повел Оливера в комнату, ему предназначенную. С утра тут успела побывать их домработница и навести куда более очевидный порядок. Постельное белье, на котором спал Элио, она сменила. На кровати теперь красовалось еще и покрывало, о котором Элио предпочитал не вспоминать все лето, а на прикроватной тумбочке стояла ваза со свежими цветами из их сада. Аромат лаванды витал в воздухе, разгоняемый сквозняком.
- Это здесь, - сообщил он вошел внутрь первым, придержав дверь. - Моя комната смежная. У нас общая ванная и балкон, так что, если что, заглядывай. Я рядом.
Он положил сумку на мягкую скамейку в изножье кровати и, бросив на Оливера быстрый взгляд, метнулся к столу, на котором остался его скетчбук. Он совершенно забыл про него и не хотел, чтобы Оливер случайно увидел его творческие потуги. Может быть, потом он сам осмелится их ему показать, если, конечно, Оливеру будет интересно. Элио почему-то очень хотелось, чтобы ему было интересно. Ему хотелось, чтобы Оливер оказался другим, не таким как Рихард или француз Луи, которые едва ли обращали внимание на него, когда он оказывался рядом. Элио вообще редко замечали, списывая со счетов как ребенка, но он и не стремился привлекать всеобщее внимание, если уж начистоту. Но сегодня он поймал себя на мысли, что хочет, чтобы этим летом все было иначе. Чтобы их летний гость был и его гостем тоже. Чтобы он обращал на него внимание хотя бы иногда.
- Ну, ты это... располагайся, чувствуй себя как дома.
Элио потоптался немного на месте и поспешил спрятаться в соседней комнате, пройдя через их общую ванную, но по пути его взгляд зацепился за купальные трусы, которые со вчерашнего дня висели над ванной. Он почти в панике сдернул их с сушилки и, воровато оглянувшись на оставшегося в комнате гостя, все же юркнул в свою комнату. Сердце так и стучало в груди. Элио почти с ненавистью швырнул высохшие шорты на свою кровать и бросил скетчбук на стол, взметнув своими манипуляциями занавески на окне, к которому этот стол был придвинут вплотную. Так нелепо он себя не чувствовал уже давно.

Подпись автора

We belonged to each other, but had lived so far apart that we belonged to others now.

Чтобы хоть как-то успокоиться, Элио схватился за старую головоломку, которую когда-то давным давно ему подарил дедушка. Кубик Рубика никогда не поддавался Элио, но когда он крутил его, пытаясь собрать хотя бы одну сторону, он довольно быстро успокаивался и отвлекался от собственных эмоций. Сейчас ему было необходимо не просто успокоиться. Он чувствовал острую необходимость отвлечься от мыслей об их госте. Ему следовало бы подумать о Марсии, которая осталась внизу и наверняка уже ждала его возвращения. Ему следовало так же задуматься над тем, чем они будут заниматься в ближайшие две недели до праздника, которого ждали с нетерпением. Но его мысли упорно возвращались к гостю, который остался в соседней комнате и в ближайшие несколько недель будет постоянно у него на глазах. Безнадежно.
Осознав это, Элио даже слабость в ногах почувствовал и осел на кровать, но почти сразу же снова вскочил, всполошенный вторжением с балкона. Это произошло так внезапно не смотря на предварительный стук, что он чуть не выронил головоломку, и какое-то время нелепо пытался поймать кубик, норовящий выскользнуть из его вспотевших пальцев. Ему все-таки удалось поймать его почти у самого пола. Элио резко выпрямился, до крайности смущенный собственной неуклюжестью, и вытянулся в струнку, спрятав руки за спиной. Ну прямо пойманный с поличным воришка. Оливер между тем успел не только оценить убогость его временного пристанища, но и сделать верный вывод. Если честно, Элио был даже немного удивлен. Он уставился на гостя во все глаза и как зачарованный последовал за ним на балкон как был, с головоломкой в руках и почти квадратными глазами. Однако, на балконе он как будто переключился.
- Курю, - признался Элио и, поставив кубик на перила рядом с пачкой сигарет, умыкнул из нее одну. Он очень гордился тем, что его родители не запрещали ему курить. Возможно, именно поэтому он не особо увлекался этим занятием и не сделал его привычкой. Тем не менее, он чувствовал себя увереннее с зажатой между пальцев сигаретой, а именно этого ему сейчас и не хватало - немного уверенности, чтобы адекватно вести себя в компании с Оливером.
Огонек зажигалки запалил кончик сигареты, и Элио затянулся, щурясь через крепкий дым на чужие пальцы. Как и их хозяин, они были длинными и просто идеально вылепленными, со всеми этими выделяющимися суставами и вытянутыми фалангами. Да и сами руки... Ладони, такие широкие, что, кажется, в них поместится баскетбольный мяч, но вытянутые и поэтому кажущиеся какими-то даже аристократично-изящными. Запястья с трогательно выступающими косточками. Предплечья, покрытые выгоревшими до золотитистого цвета волосками. Элио сам не заметил, как в своих созерцательных изысканиях добрался вплоть до закатанных рукавов рубашки и пополз дальше по светло-голубой ткани, скрадывающей своим просторным кроем все остальное. Одернув себя, Элио сосредоточился на кончике тлеющей сигареты, но мысль как-нибудь нарисовать в своем скетчбуке эти самые руки да всего остального Оливера засела в мозгу острой занозой.
- Мне казалось, что вы, американцы, совсем разучились курить, - заговорил он спустя где-то минуту молчания. Ему все казалось, что когда он молчит, то выглядит как последний кретин. - В том смысле, что у вас же там культ здорового образа жизни из-за того, что вся медицина стоит слишком дорого.
«Ох, лучше бы ты молчал...»
Элио отвесил себе мысленный подзатыльник, когда понял, что несет ту же пургу, которую не так давно слышал от Марсии, и хмуро уставился перед собой, разоблачительно краснея уже не только ушами, но и всем лицом вплоть до шеи и ворота рубашки-поло. А потом он еще удивляется, почему его не принимают всерьез. Да после таких рассуждения, каких-то совсем уж стереотипных и узколобых, любой хорошо образованный человек поставит на нем крест и совершенно точно не будет искать возможности с ним пообщаться.
«Лишь бы избегать не начал,» - подумал Элио, краем глаза наблюдая за гостем. Ему вдруг подумалось, что он просто не переживет, если этот человек начнет его избегать.

Подпись автора

We belonged to each other, but had lived so far apart that we belonged to others now.

Элио так отчаянно хотелось исправиться, что он тут же открыл рот, чтобы заверить гостя, что ничего подобного он не имел в виду, но слова застряли в его горле вместе с затяжкой, когда тот, покрутив кубик Рубика в своих длинных пальцах, вдруг принялся его собирать. Элио видел подобные вещи по телевизору. Видел, как всякие виртуозы собирают такие же головоломки за считанные секунды. Левой или правой рукой или обеими сразу два кубика одновременно. Какой-то мальчишка вообще собрал его с завязанными глазами. Все это не воспринималось Элио всерьез, просто потому что он знал, что все эти шоу - именно шоу и постановка. Однако, то, что он наблюдал прямо сейчас, было настоящим и поразительным во всех отношениях. Элио даже рот открыл в изумлении, наблюдая за происходящим. Он не сразу сообразил, что ему задали вопрос, и ответил на него с сильным опозданием.
- Тут много где можно... - он так и не договорил, зависнув на движениях пальцев Оливера, как кот на красной точке лазерной указки. Зрелище было гипнотическим. Элио смотрел и не мог понять, что именно его так завораживает - скорость, с которой собиралась заумная головоломка, или движение пальцев, которые так легко ее собирали. Так или иначе, но он смотрел и не мог оторваться от этого зрелища.
Из оцепенения Элио вышел, только когда услышал, как его зовет мать. Он встрепенулся и затравленно оглянулся, будто ожидал увидеть за спиной и мать, и отца, и даже Марсию, взиравшую на него с осуждением. И ему действительно стало стыдно. Элио вдруг поймал себя на мысли, что не хочет возвращаться вниз, где все обязательно пойдет по знакомому сценарию. Отец начнет расспрашивать гостя о его научной работе, мама - о его интересах и увлечениях, а Марсия будет отчаянно строить глазки, пока сам Элио будет изображать мебель, старательно делая вид, что ему совершенно не интересно, а на самом деле просто опасаясь сказать какую-нибудь глупость. Даже сама мысль об этом показалась ему какой-то трусливой и недостойной, поэтому на Оливера он посмотрел почти виновато. Но тому, как оказалось, было совершенно не до него.
Сначала Элио ничего не понял и с некоторым недоумением уставился на кубик, который вдруг оказался в его руке. Он машинально покрутил его в руке, убеждаясь в этом.
- Зачем ты... - он осекся, когда понял, что гость не просто так интересуется, куда выходят окна, и ахнул, когда тот стал перелазить через перила балкона. - Ты с ума сошел!
От волнения его голос истончился и зазвенел, как у ребенка, и как все тот же ребенок он таращился на американца во все глаза, не понимая, что тот задумал. И, казалось бы, куда уж дальше, но Оливер удивил снова. Он спрыгнул вниз, оставив Элио в недоумении и со странным трепещущим чувством, зарождающимся где-то в районе солнечного сплетения. Он был почти оглушен выходкой Оливера и почти ослеплен его белозубой улыбкой.
«Что происходит?» - недоумевало все его домашнее и послушное существо, не привыкшее к подобному поведению со стороны их летних гостей.
Голос отца, прозвучавший как-то слишком громко, скорее всего с лестницы, вывел Элио из оцепенения. Он поставил кубик на широкие перила и, кое-как перебравшись через них, завис, не решаясь спрыгнуть вниз. Ему еще никогда не приходилось покидать дом таким образом, хотя, было дело, он сбегал посреди ночи, чтобы потусоваться с той же Марисией и ее подружками. Но прыгать с балкона...
- Оливер? - он оглянулся на сад, надеясь, что Оливер поймет причину его замешательства и подстрахует его, но того уже и след простыл. Мысленно Элио себя обругал. Он почему-то был уверен, что американец списал его со счетов, как труса, и это почти разозлило его. Он позависал так еще немного, держась за перила, потом свесил ноги, вцепившись в сам балкон, таким образом уменьшив расстояние до земли. А потом все же отпустил его и уже в полете услышал, как его зовет отец, уже поднявшийся на второй этаж.
Сердце бухало так оглушительно, что Элио даже не понял, как оказался внизу. Он просто в какой-то момент обнаружил себя сидящим на земле и смотрящим наверх с недоумением, а потом резво вскочил на ноги и бросился в гущу сада, торопясь скрыться от любого, кто вздумает посмотреть в окна с этой стороны дома.

Подпись автора

We belonged to each other, but had lived so far apart that we belonged to others now.