[indent] Тереза вошла в центр «Кроуфорд» решительным шагом. Выражение лица, осанка, движения – всё излучало уверенность. За всем этим она прятала страх, так же как прятала свои порезы за чёрной широкополой шляпой. Она отчаянно не хотела, чтобы их кто-то видел, даже в салон перестала ходить, решая все рабочие вопросы по телефону. После того как Терезу подлатали и она увидела своё лицо, с ней случилась истерика. Лечащий врач решил перестраховаться и оставил свою пациентку в больнице ещё на неделю, в течение которой её каждый день посещала симпатичная психолог. Лучше от её терапии Терезе не стало – легко раздавать советы, когда на твоём милом личике нет уродливых бугристых рубцов. Но прилюдно Бун больше не истерила, давая волю эмоциям и слезам только наедине с собой. Уже выйдя из больницы, она провела собственное лечение своего душевного состояния, которое включало в себя крепкий алкоголь и самовнушение, что всё будет хорошо. Тереза жаловалась сама себе, жалела саму себя. Ей и хотелось бы поделиться своими переживаниями с кем-то, да вот только кандидатов в «жилетку», которой можно излить душу, не было. Близкими подругами она не обзавелась, родных в кои-то веки не захотела волновать. Поэтому-то она и соврала дочери, что попала в больницу с обычным нервным срывом, случившимся из-за расставания с Джимом. Та, в свою очередь, доложила бабушке. Иначе объяснить звонок от матери Тереза не могла. Минут пятнадцать Вилма Ливингстон распиналась, что пора бы уже научиться разбираться в людях, прекратить менять мужиков, переключить своё внимание на дочь. Обычно Терезу никак не трогала и не задевала подобного рода критика, но в этот раз её накрыло очередным эмоциональным срывом.
[indent] - Тереза Бун, - представилась женщина белокурой девушке, сидящей на ресепшене, - мне назначено на сегодня.
[indent] Блондинка вежливо улыбнулась, кивнула, её пальчики пробежались по клавиатуре  компьютера, затем она сняла трубку телефона, что-то быстро сказала, и уже меньше чем через минуту рядом с Терезой появилась ещё одна девушка.
[indent] - Идите за мной, миссис Бун. Я провожу Вас.
[indent] Они довольно долго шли по коридору, пока он не свернул в сторону и не упёрся в дверь. Сотрудница центра открыла её и пропустила Терезу внутрь.
[indent] - Располагайтесь. Доктор скоро подойдёт, - сказала девушка и оставила посетительницу в одиночестве.
[indent] Помещение, как и полагается, было чистеньким и… неживым. От таких мест по спине пробегает холодок. Здесь пахло вакуумом и стерильностью, если, конечно, они вообще имеют запах. Тереза была в этом не сильна, но ей почему-то казалось, что именно так и должен пахнуть вакуум. Она сняла шляпу, положила её на стол и села на стул, опустив руки на колени и сцепив пальцы в замок. Женщина нервничала. Хирург из больницы, посоветовавший ей обратиться в этот центр, уверял, что здешние специалисты творят чудеса. В чудеса она не верила, но это не мешало ей надеяться и не опускать руки.
[indent] Прошла минута, другая, третья, и Тереза начала ёрзать на стуле. Ожидание и сидение на месте всегда давались ей тяжело. Чтобы скоротать время, она достала из сумки, которую до этого повесила на спинку стула, книгу Агаты Кристи, нашла нужную страницу и погрузилась в чтиво. Чтением Тереза увлеклась пару лет назад. Раньше подобное хобби её не интересовало и казалось пустой тратой времени. За сорок лет своей жизни она едва ли осилила пару книг, а теперь нагоняла упущенное, причём с большим интересом. Оказалось, что проживать на страницах книг чужие жизни, сопереживать героям, смеяться и плакать вместе с ними, это непередаваемое удовольствие. Каждый месяц Тереза выбирала нового автора и в течение этого времени читала его произведения, но вот знакомство с творчеством Агаты Кристи затянулось уже на три месяца. Уж больно зацепили Терезу детективные сюжеты об Эркюле Пуаро и мисс Марпл.

[indent] Застигнутая за чтением, Тереза даже немного смутилась, что, на самом деле, ей было несвойственно. На вопрос вошедшего доктора о своей личности она ответила немым кивком, не особо задумываясь, что тот не смотрит на неё и поэтому не заметит этот утвердительный жест. Пока мужчина изучал медицинскую карту, судя по всему принадлежащую Терезе, она получила возможность ненавязчиво рассмотреть его. Тот оказался неожиданно молод для человека, о котором ей говорили, как о многоопытном специалисте. А когда он, оторвавшись от бумаг, посмотрел на неё и улыбнулся, Тереза не смогла не отметить его привлекательность. Она не могла точно сказать, что именно в докторе располагало к себе: обаятельная улыбка, уверенность в движениях, легкая доброжелательность в голосе или пронзительный взгляд, который, казалось, мог прочитать душу. Если бы она пришла к нему на приём, чтобы подправить носик, сделать подтяжку или увеличить грудь, то без флирта с её стороны не обошлось бы, но сейчас был не тот случай. Теперь Тереза полагала, что ни один мужчина в здравом уме не посмотрит в её сторону. Да и чёрт с ними, с этими членоносителями. Дело было в другом. И только теперь, потеряв уверенность в себе, она поняла это. Поняла, что хочет выглядеть хорошо не только для кого-то, но, в первую очередь, для себя. Чтобы выходить на улицу, не прячась, чтобы не ловить во взглядах знакомых жалость к себе, чтобы чувствовать себя полноценной женщиной. Вся эта ситуация с Джимом заставила Терезу переосмыслить свою жизнь, пересмотреть ценности и, возможно, что-то в ней изменить. Но сначала нужно вернуть своё лицо, вернуть веру в себя.
[indent] - Да, конечно, - затолкав книгу обратно в сумку, Тереза, стараясь скрыть волнение, встала со стула и прошла в кабинет, который сильно контрастировал с приёмной.
[indent] Здесь практически не было холодного блеска медицины – на столе стояла стильная лампа с матовым абажуром, на полках аккуратно расположились книги, на одной из стен висела картина, изображающая осенний пейзаж. Тереза села в обитое тканью кресло, дождалась пока мужчина займёт свое место за столом и перешла к делу.
[indent] - Доктор МакНилл, - она, опередив врача с его стандартными вопросами, ответы на которые и так имелись в её медицинских документах, заговорила первая, - мне сказали, что Вы творите чудеса. Я в них давно не верю, но верю в талантливых людей. Я не буду ходить вокруг да около, меня интересует только одно. С этим можно что-нибудь сделать?
[indent] Женщина повернула лицо, демонстрируя красноватый рубец, вокруг которого уже почти исчезла болезненная припухлость. До сих пор она его прятала, инстинктивно поворачиваясь к врачу не изуродованной стороной. Тереза ждала вердикт с волнением, хоть ничем этого и не выдавала. Она тешила себя надеждой, что центр «Кроуфорд» не был последним шансом всё исправить - в Штатах достаточно хороших клиник и высококвалифицированных специалистов. Плевать на деньги, время, лишь бы просто знать, что этот уродливый шрам, оставленный, как ей когда-то казалось, любимым человеком, не будет каждое утро отражаться в зеркале.
[indent] - Возможно, если Вы сами не в силах мне помочь, Вы посоветуете какого-нибудь другого пластического хирурга. В Америке, Канаде, Европе…  У Вас же, наверное, достаточно коллег-знакомых, - неуверенно предположила женщина. – Цена вопроса не имеет значения, важен результат.
[indent] Тереза до боли прикусила губу, и тут в ней что-то сломалось. Вся показная самоуверенность и спокойствие испарились, из глаз, без всякой подготовки в виде предварительного накипания и пощипывания, брызнули потоки жгучих слёз и со скоростью горной реки побежали по щекам. Тереза позорно разрыдалась.
[indent] - Простите, - всхлипывая, стала извиняться женщина. – Простите, пожалуйста.
[indent] Она принялась рыться в сумке в поиске платка или салфеток, но как назло не могла их найти. Оставив сумочку в покое, Тереза принялась вытирать слёзы рукой, размазывая по лицу грязные дорожки потекшей туши.

Отредактировано Melanie Hall (06-10-2024 14:05:57)

[indent] Тереза вытащила из коробки тонкую бумажную салфетку, протёрла глаза и, не стесняясь присутствия доктора, высморкалась. Она никогда не страдала излишней скромностью, однако всегда пыталась произвести приятное впечатление и понравиться, особенно, когда дело касалось мужчин. Её жизнь всегда была чередой попыток угодить, соответствовать неким неопределённым, постоянно меняющимся стандартам женской привлекательности, которые она упорно пыталась постичь, зачитываясь глянцевыми журналами и подражая героиням мелодрам. Но какое уж тут приятное впечатление со всеми этими слезами, красными глазами и соплями. Вот только Терезу в кои-то веки не волновали подобные мечи, которые ещё месяц назад могли бы показаться проблемами вселенского масштаба. Единственное, за что она испытывала стыд – шрам, оставленный чужой рукой. И этого мужчину Тереза выбрала сама, оправдывала его, терпела, закрывала глаза на его запои. Даже когда между Бетани и Джимом произошёл серьёзный конфликт, она не встала на сторону дочери, а просто попыталась замять его, свести всё к шутке, хотя прекрасно понимала, что в той ситуации Джим зашёл слишком далеко в своих претензиях, не имея на это никакого права. И вот итог того, когда женщина, невзирая ни на что, боясь остаться ненужной и провести свою жизни, а точнее то, что от неё осталось, в одиночестве, цепляется за мужика, даже если он конченный мудак.
[indent] - Спасибо. И простите меня за... этот срыв, - заговорила Тереза, сжимая в руке мокрую салфетку, на которой остались следы её слёз и косметики. –  Знаете, каждый раз, когда я смотрю в зеркало… Я просто хочу снова чувствовать себя нормальной.
[indent] Тереза шмыгнула носом, затем глубоко вздохнула, стараясь взять себя в руки, пока слёзы потихоньку утихали. Она откинулась на спинку кресла, сняв напряжение с плеч, и посмотрела на доктора, взгляд которого был спокойным и внимательным. Его слова и заверения, что её случай не безнадёжен доходили медленно, но проблески осознания, что всё можно исправить, уже пульсировали в голове и обретали форму надежды. Комок в горле постепенно уходил, сменившись легким облегчением. Она почти поверила, что уверенность в голосе доктора МакНилла не просто вежливое утешение.
[indent] - Время… у меня есть время. Столько, сколько понадобится. Деньги тоже не проблема. Главное - результат. Я готова на все, чтобы избавиться от этого… – Тереза коснулась рукой шрама, – … кошмара.
[indent] Уж чего, а времени она никогда не жалела и тратила эту валюту направо и налево. Практически вся её жизнь была пустой тратой времени. Так она проморгала, как выросла дочь, потеряла годы в браке, который привёл только к смене фамилии, а юность так и вовсе просрала, спустив её в унитаз.
[indent] - Я готова следовать всем вашим рекомендациям, - Бун старалась говорить твёрдо. - Просто сделайте всё, что в Ваших силах. Вы даже не представляете, как это…
[indent] В кабинет вошла девушка с подносом, на котором стояли две чашки, и Тереза умолкла на полуслове. Её лицо застыло в непроницаемой маске, и только покрасневшие глаза могли выдать то, что ещё несколько минут назад она заливалась слезами.
[indent] - Спасибо, - Тереза постаралась выдавить улыбку, когда ассистентка доктора поставила перед ней чашку ромашкового чая.
[indent] На самом деле, Тереза его терпеть не могла. Она вообще не любила все эти травяные запахи и вкусы, и чай пила только чёрный. Но глоток женщина всё же сделала. Не из вежливости, нет. Нахлынули воспоминания из детства. Ромашковый чай очень любила её мама. Для Вилмы Ливингстон это был не просто напиток, а целая картина, нарисованная ароматом – манящий летний вечер, укутанный в нежное облако травянистых ноток, медовые луга сладковатого запаха, с легкой горчинкой, полевые ромашки, собранные в лучах солнца. Вилма пыталась и своих домашних пристрастить к этому напитку, но безуспешно: ни муж, ни дочь так и не смогли понять той прелести, которую видела миссис Ливингстон.
[indent] - Каковы сейчас мои действия, доктор МакНилл? – Тереза скосилась на ассистентку, которая, казалось, не собиралась покидать кабинет. – Я должна остаться в Центре или Вы назначите мне другой день, когда я должна буду сюда подъехать?